встретиться. В восхищении от того, что знаю Игоря Чарковского (основоположника водных родов в России – прим. автора). Как только Игорь приезжает в Израиль, он сразу едет к ним. А с Марией они познакомились на конференции для акушерок от журнала «Домашний ребёнок» шесть лет назад. И когда Мария написала ей, что едет в Израиль лечить сына, их с Шайей не было в Израиле, но она поняла сердцем, что надо вернуться и помочь. И Мария все дни жила у них, они нашли ей переводчика, помогали всё организовывать.
Я веду машину под Табат и думаю, что мировое сообщество акушерок очень похоже на дельфинов в океане. Одна большая семья, в которой все друг друга знают и помогают.
– А я помогала Марии собрать деньги на лечение сына в Израиле – наконец, удаётся вставить и мне, – а у вас тоже много детей, как и у Марии?
– Ни одного – впервые не быстро, но медленно отвечает Табат, – другие пары делают всё, чтобы заиметь детей. Но мы – нет. Наверное, так нужно. Так решил бог, и мы приняли это…
***
… Поплыли вокруг степи Хакасии с летучими тенями облаков, а за степями горы, похожие на спящих драконов, и Табат, наконец, оставила меня в покое, переключившись на восклицания по поводу красоты мест, и то и дело хватаясь за фотоаппарат.
Ваня, наигравшись с Шайей, уснул. Мы проехали Аскиз. Свернули на кольце направо. Напротив горы с дремлющим Апсах-хасом, Стариком камнем, остановились. Пока они фотографировали, я рассказала им, что Апсах-хас, Старик камень на горе, Ах-тас – Белый менгир в степи, используемый как санаторий, и Иней-тас, Старуха Камень, на другой горе – все эти изваяния установил пять тысяч лет назад народ, названный окуневцы, и эти менгиры образуют между собой треугольник с совершенно равными сторонами в семь километров. Как окуневцы в то время измеряли так точно расстояние, как находили для своих камней места с особенными свойствами? Видимо, в чём-то они были более развиты, чем современные люди. И умели жить в балансе с природой.
Затем мы въехали в деревню Казановка. У реки паслось стадо коров, на лужайке возле новой школы играли ребятишки. Я очень хотела проведать свой кусок земли слева, но думала, что израильтян, наверно, надо отвезти к музею-заповеднику справа, как вдруг Табат перевела, что Шайя хочет поехать налево.
– Отлично! Там мой кусочек земли.
– У вас здесь земля? Это дорого? – тут же обрушилась на меня Табат.
– Нет, не дорого.
– Ты будешь строиться?
На развилке после моста я свернула. Здесь у речки стояло всего два дома и между ними был пустой участок земли со столбиками давно сгоревшего дома и тремя деревьями: кривой елью, черемухой и березой. Я съехала с трассы и припарковала машину в кустах пикулек. Мы открыли дверцы. Посыпались во все стороны кузнечики, и в нас ударило жарким летним солнцем Хакасии, треском цикад, резковатым благоуханием. Степь пахла чабрецом, полынью, временем.
Семь лет назад я впервые приехала в Хакасию, впервые увидела Казановку, и с тех пор, всякий раз, когда приезжаю сюда, во мне рождаются бесконечная радость и благодарность за эту красоту вокруг. И чувство, что я жила