уйду и больше никогда сюда не вернусь?» – хотела продолжить я, но Лейдеман меня опередил.
– А твои слова о вере, о ереси… Это тебе Анна такое говорила?
– Разумеется, нет. Она сумасшедшая, конечно, но не настолько.
Цок-цок. Судя по всему, он не мог думать, не издеваясь при этом над своей ручкой.
– И то, что ты видела вокруг: площадь, солдаты. Есть идеи, откуда у тебя эти образы?
– Неважно, – отрезала я. – Все закончилось. Теперь будет лучше.
Он испытующе посмотрел на меня.
– А про второй сон уже не хочешь рассказывать?
– Это же просто сон, – ответила я. – Полный бред вы же знаете.
– Однако, очевидно, его важно проговорить.
Цок. Цок.
Я раздраженно фыркнула.
– Там тоже появились эти церковники, так что я подумала…
Тишина. Осталось семь минут.
– Ты подумала…
– Ладно, ладно!
Может, мне нечего было опасаться. Теперь я знаю, что человек в черном был всего лишь чокнутым священником, поэтому со вторым сном все должно пройти гладко.
На одном выдохе я выпалила все, что помнила:
– Я была в какой-то пустой комнате. Стены белые, до середины обшитые темным деревом. В другом конце – две глубокие ниши, в обеих – по человеку. На одном – белый хабит[2], на другом – кроваво-красный. Они стоят молча, натянув капюшоны так, что лиц не разглядеть: даже никаких расплывчатых пятен. В руках у обоих по мечу, острием в пол. Между ними стоит тот, в черном. Я пытаюсь подойти к человеку в белом, но, сколько бы шагов ни делала, он остается на том же расстоянии, а затем и вовсе растворяется в воздухе. Я оборачиваюсь и вижу стол, за которым сидит кто-то… вроде священника. С такой странной красной шапкой на голове.
– Кардинальской шапкой?
– Откуда мне знать? Да и какая разница?
Осталось четыре минуты. Я набираю побольше воздуха в легкие, как будто собираюсь нырять в глубину.
– Я спрашиваю у этого человека в шапке: «Зачем меня сюда привели?» Но он ничего не отвечает, только смотрит. Затем открывается дверь, и в комнату заходят еще два человека: один – в одежде священника, а другой – в каком-то странном кожаном костюме.
О боже. Я вдруг снова увидела их перед собой.
– У него… что-то в руках. Какие-то палки с веревками. Он говорит: «Этим мы выбьем из нее правду».
В эту секунду у меня возникло странное чувство, будто по спине пробежала крыса. Волосы на руках встали торчком, меня затрясло.
Я сжала кулаки так сильно, что ногти больно врезались в ладони, но это не помогло – стало только страшнее. Руки налились свинцом, как будто меня парализовало.
Лейдеман подъехал на своем стуле поближе. Теперь он сидел прямо передо мной.
– Я бегу назад, – шепчу я. – К нишам, чтобы выхватить меч у одной из тех молчаливых фигур, хватаю за рукав, он мокрый, в воздухе стоит какой-то отвратительных запах, от которого меня тошнит. И тут я замечаю, что стою в луже крови. Надеясь на чью-нибудь помощь, я оглядываюсь по сторонам и вдруг