но сбежала.
Мартин в лихорадке закатил глаза. Художник поднял его, петух так и остался неподвижно сидеть на мальчике, который ничего почти не весил. «Мой мольберт тяжелее», – подумал художник. Он вынес больного из трактира, мужчины в недоумении остались где были. Они не знали, правильно ли поступил пришлый художник; вообще не знали, что нужно, что можно и чего нельзя.
10
В церкви свечи освещали алтарь. Подмостки из досок, заляпанных краской, перекрывали заказанную роспись. Всюду были разбросаны кисти, краски, стояли кружки.
Художник уложил мальчика на церковную скамью, подсунул ему под голову свёрнутое одеяло, намочил пару тряпок в воде и покрыл ему лоб. Мальчик что-то лепетал в горячечном бреду. Поднимал ладони вверх, прикрываясь ими от ударов, которые ему снились и которых у него в реальной жизни было больше чем достаточно. Он бредил, умолял, упрашивал, называл имена деревенских женщин. Просил хлеба, тёплого слова у Герти, Урсулы, у Инги.
Художник в ярости сжимал кулаки. Он выпивал один стаканчик шнапса за другим, он то и дело подходил, гладил Мартина по голове, будто пытался выгладить из мальчика его кошмары. Как ненавидел он в эти минуты здешних деревенских, художник. Мужики – это одно. Но бабы! Художник негодовал и сплёвывал от омерзения.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.