наверняка в этот миг орал во все горло. Словом, не слышал ничего. Удивительно, но глаза не закрылись сами собой, напротив – остекленели, заставляя Герти видеть все происходящее, не в силах даже моргнуть.
Это была стрельба в упор. У людей, стоящих плотной группой перед запертыми дверьми, не было ни единого шанса. И автоматоны не собирались им его предоставлять.
Стоящих впереди попросту выпотрошило. Обмерший от ужаса Герти, распростертый на полу, видел, как дергаются в дымных разрывах их тела, так, точно к несчастным подключили гальваническую цепь. Но это была не гальваника. Они корчились, выгибаясь в немыслимых позах, пока пули вырывали из них клочья одежды вперемешку с плотью, превращая человеческие тела в ворохи мятой изорванной ткани, каким-то образом удерживающиеся в воздухе.
Один из техников осел, безумным взглядом глядя в потолок. Его голова была запрокинута под немыслимым, невозможным для человеческого тела углом. Должно быть, ударом пули ее попросту сорвало с шейных позвонков. Другой задыхался, широко открывая рот и клонясь к полу, как подрубленное дерево. В спине его пиджака было столько дыр, что ткань казалась рваниной. Впрочем, мелькнула в голове у Герти безумная трепыхающаяся мысль, едва ли его хозяину суждено огорчиться, увидев счет от портного…
Загнанные в угол крысы бьются до последнего. Один из техников успел запустить руку под полу пиджака и извлечь пистолет с длинным черным стволом. Но воспользоваться им уже не смог. Потому что противником крыс было не живое существо, а механическая мышеловка, с равным аппетитом перемалывающая все, что окажется у нее в пасти, сопротивляется оно или нет… Рука техника повисла, переломленная пулями сразу в нескольких местах, а секундой позже он сам шлепнулся на землю грудой дымящейся ткани.
Те, что попытались бежать, успели сделать лишь несколько шагов. Одного свинцовым шквалом из митральезы прижало к стене, возле которой он некоторое время дергался. Когда его тело сползло, на металле осталась размытая алая тень, состоящая из мелкой капели. Еще кто-то рухнул у самого выхода со вскрытой наподобие консервной банки головой, высыпав на пол ее содержимое.
Автоматоны двигались в пороховом тумане неспешно, но с какой-то неизъяснимой грациозностью, подобно линкорам, идущим сквозь рассветную океанскую дымку. Стволы их митральез ворочались в своих спонсонах размеренно и слаженно, то и дело расцветая оранжево-алыми вспышками.
Герти скорчился на полу, поджав ноги к животу. Инстинкты самосохранения вопили, требуя вскочить и нестись сломя голову сквозь пороховой дым в направлении выхода. Но что-то спасительное парализовало их, заставив умолкнуть и обесточив ставшее нечувствительным тело. Вероятно, именно это и спасло его.
Он не сразу заметил, что в какой-то момент фигур в пороховой завесе стало три. Причем третья вынырнула непонятно откуда, словно соткавшись из искр и пламени. Она двигалась порывистыми резкими движениями, кажущимися то рваными и неупорядоченными,