планомерно истребляя противника всеми доступными способами: на поле, в концлагерях, просто при встрече. А я, внезапно, так сильно похож на этих ублюдков.
– Мне надо тебя кое с кем познакомить, – пробормотал он себе под нос, всё ещё загипнотизированный моей меткой. Заметив это, я мысленно стал откачивать из неё энергию – ещё в пещере, когда экспериментировал, заметил, что её можно заставить исчезнуть с кожи напрочь, равно как и накачать тьмой или светом.
– Ноги только развяжи, – напомнил бородачу о важном, а то он уже развернулся к выходу, собираясь топать к тем, с кем надо меня познакомить.
Дело в том, что я так и не понял, как развязывать этот узел – из него торчало столько петелек, что рехнуться можно, а за «хвостик» дёргать было бесполезно, я проверил. Когда же верёвки спали, я потратил ещё минуты две, приводя ноги в нормальное, почти-не-дрожащее состояние. Собственно, и ходить я смог с трудом. В ногах была какая-то неестественная слабость, которая, впрочем, довольно быстро проходила, и мои шаги становились всё увереннее. А шли мы по коридорам, проделанным в горе. Предсказуемо, да? Голые стены иногда перебивались на ответвления, которые переходили в жилплощади. Единственное, что, мою камеру делали спустя рукава – вряд ли тут к пленным относятся с большим теплом, особенно, когда они, в большинстве своём, обладают замашками эсэсовцев.
– Пришли, – сказал мой провожатый, когда мы оказались перед массивными каменными дверями, у которых стояло два гнома с ППШ в руках.
Вообще, тут все были вооружены так или иначе. ППШ, винтовки Мосина, MP-40, маузеры, карабинеры, ну а кому не хватило, или кому тяжёлая винтовка или автомат мешают в работе, ограничиваются пистолетами в кобурах. И даже в таких, не особо больших, пещерах гномов не сказать, чтобы много. Всего десятка три – четыре коротышек. Даже меньше половины роты партизан. В общем, всё весьма и весьма печально.
Когда же двери открылись, моему взгляду предстал небольшой зал, в котором располагались стол и десяток стульев, вот только это всё попросту является большими камнями, которые обрабатывались чисто для вида. Возможно, наспех. Все эти стулья были заняты бородатыми гномами. Я даже представить не мог, что бороды могут быть настолько разнообразны. У одного была обычная прямая рыжая борода, у второго – она была завита колечками, причём явно искусственно, третий в бороду заплёл инструменты, молоток, долото и ещё парочку. Борода каждого присутствующего была уникальна, а когда я узнал, что двое из сидящих девушки… не женщины, а именно молодые девушки, мой мозг дал сбой, и я, наверное, минуты две просто стоял и тупил в никуда.
В общем, когда я всё же смог прийти в себя, мы перешли к делу. Как оказалось, у всех десяти присутствующих на левой руке была татуировка, полностью повторяющая узор моей печати. Только если моя печать реагировала на проявления света и тьмы, помогая определять героев, то у них это была просто наколка, символизирующая принадлежность к «шарящим».
– Уважаемый, опыт работы есть? – подал голос гном, у которого в бороде находились инструменты.