и, набрав полные лёгкие таёжного воздуха, Геля поднялась и вошла в лес.
Она набрала целый букет брусничных листьев для чая, тем самым стараясь отвлечь себя от невесёлых мыслей.
В этот же вечер Алексей пришёл к Ангелине. После того, как началась весна, и снег растаял, Алексей старался придумывать разные поводы, чтобы видеться с Гелей. Он чувствовал, что она ещё скованно общается с ним, и боялся вспугнуть её натиском своих чувств, а то, что он уже не представлял дальнейшей жизни без встреч с нею, Алексей знал наверняка.
– Здравствуй, Геля!
– Добрый вечер, Алексей, – ответила на его приветствие Ангелина, стараясь не смотреть в глаза мужчине.
– А я тебе машину дров выписал, постепенно расколю и уложу, и будешь к следующей зиме готова!
– Незачем, Алексей, я бы и сама занялась этим вопросом, – сухо ответила Геля. – А вам есть о ком беспокоиться.
– Ты это о чём, вернее, о ком? – обескураженно спросил Кириллов, и Ангелине показалось, что он удивился искренне.
– Ну как же, у вас, говорят, семья имеется, – отвернувшись к окну, сказала она.
– Ничего не понимаю, какая семья? О моей семье ты всё знаешь, а другую я не заводил! – возмутился Алексей. – И кто тебе сказал такую глупость?
– Не знаю, глупость или нет, но мне обо всём рассказала сама Антонина. И я выглядела, как дура, даже не знала, что ей ответить, – боясь, что снова может расплакаться, так и не поворачиваясь к нему, сказала Геля.
– Ах, вот оно что…
– Значит, всё правда? – оглянувшись на него, спросила Геля.
– Да что ты, девочка моя, – впервые так ласково назвал он Гелю и, подойдя ближе, ладонями приобнял её за плечи. Повернувшись боком, Ангелина избавилась от объятий. – Да как ты могла подумать-то такое? – горячо воскликнул Кириллов. – Она моя соседка, вот и обращается иногда с просьбами что-нибудь починить, а в благодарность пирожками меня кормит. Правда, навязчивая она, иногда и слишком, но я ей сразу сказал, чтобы больше, чем на соседские отношения, она не рассчитывала. А после того, как с тобой начал общаться, то вообще её редко вижу, да и на другом участке работаю, а там у нас свой котлопункт.
– Алексей, вам пора, мне завтра рано вставать, – вздохнув, сказала Ангелина.
– Гонишь меня? – исподлобья взглянув на девушку, спросил Кириллов.
– Я не хочу быть объектом сплетен в посёлке, – ответила она и, приоткрыв дверь, встала в ожидании ухода Алексея.
– Геля, пойми, мне кроме тебя никто не нужен! – выкрикнул Алексей и резко покинул этот некогда гостеприимный дом.
После ухода Кириллова, Ангелина бросилась на диван и, уткнувшись в подушку, дала волю слезам. Вновь и вновь она перебирала в памяти их разговор, вспомнив, что он впервые назвал её «своей девочкой» стало ещё больнее, она испугалась, что выгнав Алексея, могла потерять его навсегда. Кто она для него? Молодая девчонка, витающая между реальной жизнью и жизнью литературных героев, которых с большим удовольствием обсуждала с учениками и, с недавних пор,