на первый этаж и очутился в столовой среди тщательно убранных столов и обрывков свадебных украшений. Дверь, ведущая в соседнюю комнату, была приоткрыта, хотя он хорошо запомнил, что батюшка запер ее на ключ и велел не беспокоить новобрачных до первых лучей солнца. Черная, как бездна, щель манила и отталкивала одновременно.
«Просто уходи! Не вляпайся еще глубже! – взывал рассудок. – Оно тебя не затронет».
Может затронуть. И родителей, и друзей. В прошлый раз погибли двенадцать человек, а теперь невидимая рука смерти вновь готовилась выбрать случайных жертв.
Мертвая свадьба звала. Кирилл пересек порог комнаты, и в тот же миг за спиной захлопнулась дверь.
5
Убранство комнаты расплывалось в темноте. Свет не включался – Кирилл трижды щелкнул кнопкой. Зато фонарь смартфона работал безотказно. Заряда аккумулятора, правда, осталось меньше десяти процентов, но этого хватило, чтобы осмотреться.
В центре комнаты стояла широкая двуспальная кровать. Он разглядел смутные очертания тел, накрытых одеялом. Тишина, как ни странно, успокаивала. Трупы не имеют обыкновения двигаться, уж в этом Кирилл убедился за пару лет работы фельдшером. И все-таки если бы он услышал малейший шорох, то выбежал бы прочь, наплевав на неудачно проведенную мертвую свадьбу.
Кирилл нехотя подошел к кровати. Интересно, что от него требуется? Вряд ли брачную ночь в этом обряде понимают в сексуальном плане. Ночь прежде всего для сна, так? Так. Значит, надо лечь в кровать. Продержаться до утра. Патологоанатомы порой дремлют в морге, пусть не с трупами в обнимку. И ничего, живы-здоровы.
Зрачки новобрачных коротко блеснули, сдвинулись и вернулись на прежние места. Настя безучастно глядела в потолок. В изуродованном лице Славика читалась ненависть. А ведь во время празднования он выглядел иначе. Спокойным, умиротворенным.
– С тобой, приятель, в одну кровать не лягу, – пробормотал Кирилл. – Извини.
Он потянул за холодную руку. Тело Славки сползло с кровати и упало с глухим стуком. Голова нелепо провернулась назад, почти как у филина. Похоже, шейные позвонки тоже пострадали при столкновении. Кирилл перетащил тело в дальний угол, заботливо прикрыв устаревшим сотню лет назад ковром с цветочным орнаментом. Кто бы мог подумать, что дойдет до такого?
Стянув ботинки, Кирилл улегся на белоснежную простыню. Теперь он ощущал себя похороненным заживо. Тело Насти покоилось рядом, рука то и дело натыкалась на некогда желанные изгибы тела. Глаза привыкали к темноте. Текстура деревянного потолка медленно плыла, смешивалась в причудливые сочетания: изогнутый крест, хирургические крючки, широко открытый рот.
Снаружи ухнула сова. В углу отчетливо зашуршало. Кирилл подскочил на кровати, из-за чего матрас пошел волнами. Голова Насти съехала набок, как будто шуршание вызвало у нее интерес.
– Так, – произнес Кирилл только для того, чтобы услышать собственный голос. – Так.
Шорох из угла послышался вновь. Ковер с цветочным орнаментом