Кирилл. – Несправедливо, что ты умерла.
Настины губы дрогнули в бессловесном ответе. Сломанные пальцы покоились на груди в призывном жесте. Взгляд Кирилла невольно скользнул по светлым ареолам и остановился на обломках ребер, выпирающих из-под кожи. Гример не стал замазывать раны, лишь вытер кровоподтеки. Скорее всего, рассчитывал, что под одежду никто больше заглядывать не станет.
Кирилл не сразу понял, что упустил нечто важное. Настя указывала на три одинаковых отверстия, острые с одной стороны и закругленные – с другой. Все прижизненные, судя по характерным отекам. Кирилл видел такие не единожды: в основном у местных алкашей после скандальных попоек. Что бы там ни говорили, Настя не погибла от столкновения с машиной.
Ее трижды ударили ножом прямо в сердце.
– Вот что ты хотела показать… – прошептал Кирилл.
Стеклянная ваза пролетела над ухом и врезалась в стену, разбившись на сотни маленьких осколков. В следующую секунду с потолка свалилось тяжелое тело, припечатав Кирилла к полу. Он чудом вырвался из скребущих кожу пальцев, саданул ногой по оскаленному рту Славика и перекатился к стене. Кровать, шкафы и потолок кувырком пронеслись перед глазами. Кирилл поднялся, затравленно озираясь. Славик вновь исчез из виду.
– Гр-ра-а! – раздалось за спиной.
Холодные руки сомкнулись на шее. Кирилл тщетно пытался глотнуть воздуха, в глазах темнело. Острые обломки костей вспарывали спину. Он закружился, пытаясь сбросить непрерывно горланящего Славика, однако хватка становилась сильнее. Чувствуя, что теряет сознание, Кирилл рванулся вперед и упал на что-то холодное и мягкое. Славик неожиданно умолк, отпустив нестерпимо ноющую шею. Кто-то другой – чуткий и нежный – робко прикоснулся кончиками пальцев.
Кирилл обнаружил, что лежит на кровати. Настя расположилась на нем, словно большая кошка. В полумраке комнаты ее кожа выглядела неестественно белой. Глубокая тоска во взгляде читалась без слов.
Светлая слеза пробежала по щеке и капнула Кириллу на грудь. Подчиняясь инстинкту, он прикоснулся губами к губам Насти. Целовать ее было все равно что мраморную статую, и все же это казалось правильным, естественным.
Вокруг все неуловимо изменилось. Свет фонаря пробивался сквозь окно. Стены обрели привычные очертания. Славик замер на соседней части кровати. Краем глаза он виделся бледным манекеном, уставившимся в потолок.
Кирилл вытащил кольцо, неловко надел его на безымянный палец Насти. Чуть выше первого, гравированного, подобранного то ли Славкой, то ли кем-то другим после его смерти. Настя обмякла, опустила голову Кириллу на грудь.
Он обнимал ее, ощущая только собственное сердцебиение и слыша только собственное дыхание. Время текло, веки опускались под тяжестью ночи.
Из сна Кирилла вырвал ключ, оглушительно громко заворочавшийся в замке.
6
В дверном проеме застыл батюшка Афанасий. Его борода торчала кручеными сосульками, ряса была покрыта застывшими каплями свечного