почему она не выйдет за него, если он свободен? – спрашивает Мария. – Она сделала его графом, чтобы предложить его мне. Если он достаточно хорошо для меня, то тем более хорош, чтобы жениться на ней.
Я пожимаю плечами.
– Скандал, – очень тихо произношу я. – После смерти его жены скандал так и не утих.
– Разве она не может отвергнуть скандал? Отважная королева может вынести скандал и уничтожить его.
– Не в Англии, – отвечаю я, думая: да и не в Шотландии, скорее всего. – Доброе имя королевы – ее корона, лишись она одной, она утратит и другую. Да и Сесил против него, – добавляю я.
Ее глаза широко раскрываются.
– Сесил даже в таких делах ею повелевает?
Я киваю.
– Он был ее мажордомом, когда она была принцессой без особых видов на будущее. Собрал ей небольшое состояние и провел через годы, когда ее подозревала в измене ее сводная сестра королева Мария. Он ее оберегал. Отвращал от мятежников, чьи планы погубили бы ее. Он всегда был рядом с ней; она верит ему, как отцу.
– Он вам нравится, – догадывается она по теплу в моем голосе.
– Он и мне был верным другом, – отвечаю я. – Я знаю его с тех пор, как девушкой жила в семье Греев.
– Но я слышала, что он ищет возвышения для своей семьи? Строит огромный дом, привлекает союзников? Роднится со знатью?
– Почему бы и нет? – спрашиваю я. – Разве не сам Господь повелевает нам использовать наши таланты? Разве наш успех не доказывает, что Господь нас благословил?
Она улыбается и качает головой.
– Мой Бог посылает тем, кого любит, испытания, а не богатство; но, вижу, ваш Бог рассуждает, как купец. Но вернемся к Сесилу – королева всегда делает то, что он велит?
– Она делает, как он советует, – поправляю я. – Большей частью. Иногда она так долго колеблется, что он сходит с ума от нетерпения, но чаще его советы так хороши, а планы так дальновидны, что они приходят к согласию.
– Так это он ведет ее политику? Он решает? – наседает она.
Я качаю головой.
– Кто знает? Они встречаются наедине.
– Для меня это важно, – напоминает мне она. – Я думаю, он мне не друг. И он был закоренелым врагом моей матери.
– Она обычно следует его совету, – повторяю я. – Но настаивает на том, что королева в своей стране она.
– Но как же так? – напрямик спрашивает Мария. – Не понимаю, как она осмеливается править без мужа. Мужчина ведь лучше знает. Он создан по образу и подобию божьему, его ум превосходит женский. Да и потом, он лучше образован, лучше обучен, чем любая женщина. Дух у него более отважный, решимость более постоянна. Как она может даже думать о правлении, когда рядом с ней нет мужа?
Я пожимаю плечами. Я не могу оправдать независимость Елизаветы. Да и все в стране согласятся с Марией. По воле Божьей женщины подчинены мужчинам, и сама Елизавета с этим никогда не спорит. Она просто не прилагает это правило к себе.
– Она зовет себя принцем, – говорю я. – Словно королевское в ней превосходит женское.