как, – отвечает он. – В самом деле?
По какой-то причине, ведомой лишь мужчинам и в этом случае дворянам, он ехал во главе кортежа из сотни человек десять дней – и не заметил этого.
– Нельзя же от нас ожидать, что мы всех тут разместим?
– Некоторые отправились в пивную в деревне; но ее двор – компаньонки, слуги, прислужники и грумы – под нашей крышей, и все едят и пьют за наш счет.
– Ей до́лжно служить как королеве, – говорит он. – Она королева до кончиков ногтей, разве нет, Бесс?
Это невозможно отрицать.
– Она красавица, – отвечаю я. – Я всегда думала, что люди преувеличивают, когда рассказывают, что она – прекраснейшая женщина на свете; но она такая и есть, даже больше. Она была бы красивой, если бы была простолюдинкой, но как она держится и ее изящество…
Я колеблюсь.
– Она тебе очень нравится?
Взгляд, который он обращает на меня, совершенно невинен, он удивлен моим вопросом.
– Нравится? Я не думал. Хм, нет, она слишком… – он прерывается. – Слишком тревожащая. Вызывающая. Куда ни пойди, всюду она в самом сердце мятежа и ереси. Как она может мне нравиться? Она принесла мне одни только трудности.
Я скрываю радость.
– Ты хоть примерно представляешь, сколько она у нас пробудет?
– Этим летом она отправится домой, в Шотландию, – говорит он. – Следствие очистило ее от подозрений; наша королева уверена, что против нее ничего нет. Она, похоже, и в самом деле пала жертвой несправедливости. А ее лорды совершили страшный проступок, заточив ее в темницу и заставив отречься от престола. Мы не можем потерпеть такого в соседстве с нами. Свергнуть королеву означает нарушить природный порядок. Мы не смеем позволять такое. Это прямое нарушение установлений Господних. Ее нужно восстановить, а мятежников наказать.
– Мы будем сопровождать ее домой? – спрашиваю я.
Я думаю о королевской процессии в Эдинбург, о замках и дворе.
– Нашей королеве придется направить армию, чтобы обеспечить ее безопасность. Но лорды согласились на ее возвращение. Ее брак с Ботвеллом будет признан недействительным, и убийцы ее мужа, лорда Дарнли, предстанут перед судом.
– Она снова будет королевой Шотландии? – спрашиваю я. – Вопреки Сесилу?
Я стараюсь, чтобы в моем голосе не прозвучало сомнение, но я буду очень удивлена, если главный заговорщик, в руках которого оказалась вражеская королева, мирно отпустит ее домой и даст армию, чтобы ей помочь.
– При чем тут Сесил? – спрашивает мой муж, изображая туповатость. – Не думаю, что Сесил может управлять особами королевской крови, хотя он и порывается править всем остальным.
– Он не может желать, чтобы к ней вернулась власть, – тихо говорю я. – Он годами трудился над тем, чтобы привести Шотландию под английское правление. Это – политика всей его жизни.
– Он не может этому помешать, – произносит мой муж. – У него нет такой власти. И тогда дружба шотландской королевы кое-чего будет стоить, дорогая Бесс, как ты думаешь?
Я дожидаюсь, чтобы две