это было большое «но»: в Джорджии по-прежнему царила строгая расовая сегрегация. Цветных не пускали в одни кинотеатры с белыми. Скорее всего, на премьере не разрешат присутствовать даже цветным актерам. Дэвид покачал головой. «Унесенные ветром» без Мамушки и Присси, без Порка и Большого Сэма – это было просто немыслимо.
Дэвид зажег сигарету и почувствовал искушение предать письмо Хартсфилда огню. Вместо этого он положил его обратно в стопку и занялся следующей дилеммой – нападками движения борцов за гражданские права, Национальной ассоциации содействия прогрессу цветного населения. Эта организация и приближенные к ней газеты уже раскритиковали роман и призвали к кампании против него. После того как Selznick International Pictures купили права на экранизацию, объединение переключило внимание на фирму по производству кинофильмов. После первых прослушиваний отклоненные кандидаты – Дэвид не сомневался, что это были именно они – подали жалобу в эту ассоциацию и заявили, что сценарий представляет рабство в положительном свете.
Дэвид несколько раз созванивался с председателем Союза защиты гражданских свобод, неким мистером Уайтом. Тот требовал от продюсера нанять цветного консультанта. До сих пор Дэвиду удавалось от него отделываться, но, если премьера «Унесенных ветром» состоится в Атланте, он непременно навлечет на себя гнев Национальной ассоциации содействия прогрессу цветного населения. Он так сильно вдавил сигарету в пепельницу, что она раскрошилась.
Время от времени Дэвид чувствовал себя между Сциллой и Харибдой, хотя обязанностей у продюсера и так хватало с лихвой. В конце концов, он просто хотел снять фильм, а политикой пусть занимаются другие.
Дэвид снял трубку.
– Пожалуйста, зайди ко мне в кабинет. Нам грозят неприятности.
Больше он ничего не сказал, ведь мог рассчитывать, что Бёрд тут же появится у него.
– В чем дело? – Рекламному агенту понадобилось меньше минуты, чтобы добраться от своего кабинета к Дэвиду. – Твой тесть опять во все лезет?
Несмотря на то что Бёрд говорил с медленным техасским акцентом, он выглядел взволнованным. Мужчина был чрезвычайно умным – и, по крайней мере, ничуть не менее беззастенчивым, когда к фильму нужно было привлечь внимание публики.
– Если бы, – ответил Дэвид. – С Луисом Бартом я справлюсь. Нет, нам грозит второе «Рождение нации».
– Это же отлично. – Бёрд пожал плечами. – Картина была плохая, но зато принесла большие деньги.
– И привела к беспорядкам. Этого я точно хочу избежать. – Дэвид предложил Бёрду сигарету и закурил сам. – Мистер Уайт требует цветного консультанта.
– Так найми его. – Бёрд снова пожал плечами. – Затраты и так предстоят огромные: одним сотрудником больше, одним меньше – разницы никакой.
– Дело не в этом, – наконец признал Дэвид. – Я не хочу, чтобы кто-то вмешивался в мою работу.
– Чего же именно ты боишься?
Черт, Рассел Бёрдвелл отлично его знал.
– Что такой сотрудник избавится от юмора – а мне он