неплохие рабы. Они умеют восстанавливать свои силы и кровь за счёт тех, кто им подчиняется, а это хороший ресурс.
– А слуги из таких, значит, не выходят?
– Слуги – никогда, – покачал головой Тео. – Те немногие, кем действительно управляет разум, кто искренне желает извести в этом мире паршивых овец и бессмысленную шваль, которая коптит небо, сама не понимая зачем… Они всё-таки тоже должны во что-то верить.
– Значит, мы, тули-па, что, помогаем извести… паршивых овец?
– Смертным необходимо постоянно жрать друг друга, в этом состоит основа их примитивной натуры, – Тео посмотрел ему в глаза. – Потому жизнь их и не стоит ничего, когда речь идёт о подлинной справедливости… любому смертному суждено умереть раньше или позже, вопрос лишь в том, принесёт ли он тебе при этом какую-нибудь пользу. И это – естественный отбор, отбраковка, которой обязаны управлять те, кто эволюционно стоит выше смертных. А обо всём остальном ты обязательно поговоришь с Владетелем, когда станешь ещё чуть постарше, молодой тули-па.
Блондин поднял взгляд на редкие серые облака, под которыми по прорубленному высоко в скалах шоссе ползли покоцанные внедорожники с гигантскими колёсами.
– Ладно, хватит болтовни, – он скрестил на груди запястья. – Марш в небо и к бою, юный воин. И сохрани тебя мироздание, если ты в этот раз попытаешься создать хотя бы один щит, пока будешь в воздухе, – только атака, ты понял меня?
Говорят, у животных в дикой природе существует только два главных способа защитить себя от врагов. Какой-нибудь заяц или сайгак, почуяв опасность, тут же сорвётся с места и понесётся со всех ног куда глаза глядят, чтобы только остаться в живых. А вот опоссум, например, тот от страха, скорее всего, замрёт неподвижно, свернувшись в клубочек, а после просто зажмурится и обмякнет с открытой пастью, и не сможет реагировать даже на попытки себя укусить.
Руби на всю жизнь врезалась в память сценка из одного учебного фильма, который им демонстрировали однажды в школе на уроке естествознания. Там высокий дородный дядька в белом халате авторитетно объяснял зрителям, что если серой куропатке связать лапки и потом быстро уложить её на спину, то та просто застынет как мёртвая, и дальше будет не так-то легко вывести её из транса. Помнится, Руби было тогда ужасно жалко глупую птаху на экране: понятно же, что любой уважающий себя хищник всё равно скорее всего в конце концов сожрёт её, бедненькую.
Только вот мало кто в состоянии игнорировать данные матерью природой рефлексы – в особенности если тебе не повезло оказаться где-то в самом низу пищевой цепочки.
Как бы то ни было, сейчас Руби необыкновенно хорошо понимала серых куропаток.
Коленки у неё сделались совершенно ватными сразу же, как только она услышала противоестественно спокойные голоса сначала Алекса, а потом Дианы.
Всех этих парней там, под широкой бетонной лестницей, всё-таки было ужасно много – явно больше двух – и Руби отчётливо разглядела в руках одного из них