разве первый раз посадили не в восемнадцать? Я нигде не находил информации по этому поводу.
– Ля, да как ты заебал. Я сейчас просто заткнусь, и ты нихуя дальше слушать не будешь.
– Хуйню несешь какую-то. Лан, давай дальше.
Доставили меня, значит, в тюрьму, и показали, где спать, где есть и прочие места в моем новом доме. Время летело очень медленно, день казался неделей. Это было невыносимо. Детская колония страшнее, чем тюрьма для взрослых. Столовая была один в один как в приюте. Единственным развлечением была игра с местными заключенными в разные игры, например в футбол или карты. Они были гораздо злее и сильнее меня, и поэтому приходилось всегда проводить время в полном одиночестве, скучая по тем временам, когда я ездил со своей семьей на рыбалку. Да, было в радость вспоминать даже приют, там была сестра, и мы держались друг за друга, а теперь она осталась одна.
Один раз меня закидали мечами для игры в вышибалу, в то время как я просто сидел в углу. И вот знаешь, взбесили они меня, я разозлился не на шутку. Встал с земли и, подняв голову, увидел, что меня окружили восемь человек. Я не знал, что делать, но четко осознавал, что скоро придет конец и никто не придет на помощь. Это ужасное чувство, как перед расстрелом, только вместо оружия кулаки, и ты абсолютно один и совсем беззащитен. Но уж лучше помереть, чем позволять над собой измываться.
Я замахнулся и ударил одного в висок, он упал. Только я хотел ударить второго, как меня схватили за руки. Держали крепко, чтобы я не вырвался. Пока я пытался выкрутиться, один из этих ублюдков успел подойти достаточно близко для удара в печень. Потом в ребра. Затем два удара в лицо. Его оттолкнул более авторитетный парень. Он подошел ко мне вплотную. Посмотрел в мои глаза, а я в его. После чего он достал заточку, сделанную на досуге, и воткнул мне в бок. Провернул ее по кругу, медленно, очень медленно. Затем вынул и ударил еще раз, в то же место.
Охрана была уже близко. Оставалось буквально метров десять, и я спасен. Авторитет вынул заточку и воткнул мне ее в шею и очень медленно, чертовски медленно провел ей так, чтоб было больше крови.
Охрана повалила всех на землю. Кровь вытекала из моего горла волнами, толчками. Багровая. Теплая. Я больше не вставал. На душе стало легче. Все. Конец.
В глазах потемнело, а когда я снова смог четко видеть, увидел Мэтта, страх в его лице и нож в своей руке. Пришлось бросить оружие на пол.
– Хера ты закрутил. Это было обязательно?
– Да. Мои взгляды на некоторые вещи после этого изменились. И эта херня произойдет еще не раз.
– Нет, в тюрьму я не хочу… – Все не понимали, о чем идет речь, сам не знаю, зачем я это вслух сказал. – Знаешь, Мэтт, это все ни к чему. Все эти издевательства, насмешки, попытки доказать, что ты круче остальных. Но я открою для тебя одну тайну – мы все здесь в дерьме. Не только ты остался без родителей. И ты думаешь, раз вы никогда не видели своих родителей, а я видел, значит, мне повезло больше и я должен страдать? Нет. Мне гораздо хуже,