от боли. И в этот момент с леденящим душу рычанием черный пес бросился вперед.
– Держи его!
Прыщавый, который свое ружье оставил в кабине, попытался загородить выход, но пес, щелкнув клыками, толкнул его в грудь передними лапами и выпрыгнул на мокрый асфальт. Пробежав несколько метров по проезжей части, пес вдруг остановился, повернул голову и посмотрел на нас. Я думаю, он увидел довольно-таки странную картину. Четверо неподвижных обозленных мужчин молча смотрели ему вслед, не обращая внимания на струившуюся по их лицам дождливую морось. Окна в домах были слепыми и темными, но улица все равно тускло отсвечивала отблесками фонарей и рекламного неона. Никто не издал ни звука. Ни рыка, ни голоса. Только шорох небесной хляби по камню.
Пес беззвучно оскалил пасть и спокойно, чуть прихрамывая, побрел прочь. Всем своим видом он давал понять, что попытаться остановить его сейчасбыло бы настоящим безумием. Впрочем, никто и не собирался этого делать. Только шофер, оправившись от испуга, схватил лежавшую на сиденье винтовку и, вскинув ее к плечу, стал судорожно целиться животному в спину. Руки его мелко тряслись, и дуло чертило в воздухе замысловатые узоры.
– Ты что, совсем охренел?! – хриплый окрик прыщавого нарушил сюрреалистическую тишину. – Ты бы еще на Невском начал стрелять!
Только сейчас я увидел, куда меня привезли, и, честно сказать, был слегка обескуражен. Прямо передо мной на фасаде четырехэтажного дома блестела под стеклом вывеска, извещавшая о том, что здесь находится районное отделение милиции. Такой поворот событий превращал разыгравшуюся этой ночью драму, основным персонажем которой я невольно стал, в дешевый фарс.
Не дожидаясь, пока меня отконвоируют, я, оттеснив плечом прыщавого, первым вошел в здание. Спецтрансовцы, за исключением шофера, бросились за мной и уже в коридоре подхватили меня под локти.
– Не так резво, парень!
К моему удивлению, дежурный только мрачно покосился на нас и, ни слова не говоря, снова уткнулся в бумаги. Создавалось впечатление, что сотрудники коммунальной службы, в обязанности которых входит исключительно отлов бродячих животных, уже не впервые приводят сюда людей. И это впечатление мне не понравилось.
Миновав узкий коридор, мы оказались в небольшом кабинете, в котором после нашего появления стало совсем тесно. Сидевший за столом светловолосый мужчина был не в форме, но по выражению его блеклых глаз, которыми он словно на пустое место уставился на меня, я сразу понял, что это мент. Я и сам так умею смотреть.
– Кто это? – блондин перевел взгляд, выражение которого при этом практически не изменилось, на прыщавого.
– Пытался залезть в кабину, пока мы работали. Требовал показать документы.
– Показали?
– Нет, конечно! – мужчина хмыкнул. – Буду я еще отчитываться перед всяким дерьмом!
– А на месте нельзя было разобраться? – задавая этот вопрос, блондин скользнул скептическим взглядом