Советую вызвать врача – судя по звукам из ванной, у твоей принцессы дела совсем плохи.
Я тоже давно прислушивался к тому, что творилось за стеной: причитания няни стали громче и более тревожными. Но мы не успели и шагу сделать, как дверь распахнулась и нас позвали на помощь:
– Мальчики! Кто-нибудь. Плохо Амалии, не удержу.
Мы с Ди метнулись к ванной: девчонка полулежала в руках Надежды Владимировны, бледная, с совершенно обескровленными губами, больше похожая на труп, чем на живого человека. Я весь похолодел от страха – не хотелось бы видеть, как кто-то умирает. Но Динар, опередив любые слова и мои собственные мысли, подхватил сестру на руки и вынес в коридор.
– Скорую вызывайте, – негромко, но каким-то новым, командным тоном, произнёс он, обращаясь ни к кому конкретно, но ко всем нам. Я оглянулся: за спиной стоял отец Ди, и между ними происходил молчаливый диалог посредством ледяных, бесчеловечных взглядов. Они так были похожи сейчас друг на друга, как более поздняя и более ранняя копии одного и того же человека. Вот только выдержка Динарчика была гораздо крепче.
– Надя, – отозвался отец, отворачиваясь, – звоните.
Мы снова остались вдвоём: Амалию увезли, Надежда Владимировна, напоив нас чаем, а себя – валокордином, ушла спать к Ли. Я молча таращился в тёмное окно, чувствуя себя впервые в доме Динара – чужим. А ему, кажется, было всё равно. Из коридора он принёс пачку сигарет и зажигалку, уселся на стул, подвинув его к плите, включил вытяжку и закурил.
– Эй, – среагировал я.
– Плевать, – безразлично бросил Ди. – Если раньше я ещё как-то пытался заставить себя уважать его, то теперь и пытаться не стану.
– Ситуация…
– Сложная? Не смеши. Амалия далеко не первый подросток в мире. Глупо было не обращать внимания на её выходки или считать, что всё обойдётся. Меньше бы мотался по своим любовницам, может, и пронесло бы. Отец ещё называется, – проговорил он на выдохе и замолчал.
– Наверное, нет смысла искать причины, раз уж всё случилось, – чуть подумав как можно более нейтрально высказался я.
– Конечно. Забей, Илюх. Надо строить свою жизнь и не думать о других. Ей четырнадцать! Вспомни нас…
– Мы тоже были дураками.
– Но не настолько же!
– У всех свои истории…
– Портит тебя твоя культурология, – хмыкнул он так, будто не было тяжёлого дня, кошмарного возвращения Амалии и разговора с отцом. Будто мы только вернулись с вечеринки и болтали ни о чём.
– А тебя – финансы.
– Ну не надо… Я тут задумал кое-что, уляжется немного с Амкой ситуация, возьмусь за переговоры с отцом. Если он поможет нам деньгами, то…
– Ты уверен, что стоит у него просить?
– Да. Это единственный вариант оставить меня в семье. Откажет – уйду на вольные хлеба.
– Ди… Может, не надо так резко? – я растерянно огляделся, в сердце прокрался страх. Затеи Динара чаще заканчивались крахом, чем победой. Хотя в вопросах заработка он отличался лёгкостью и проворно раскручивал даже ерунду, обеспечивая нас дармовой прибылью.
– Нормально.