если выиграть все районные олимпиады, то победительницу ждёт интеллектуально-развратная ночь с Максимом Поташёвым или даже с Фёдором Двинятиным.
Единственным поступком, которым Фира запомнилась одноклассникам, был психоделический бросок стулом в учительницу по русскому языку, которая посмела поставить Фире четыре с плюсом за рядовое сочинение и оттого едва не попрощалась со своей низкооплачиваемой постперестроечной жизнью. Фира всерьёз рассчитывала на знатоков-дефлораторов и сметала все препятствия на пути.
Ваш покорный слуга тоже не искал лёгких путей. Визуализировать красоток каждый дурак может, а ты попробуй подрочи на долговязую Фиру Филькенгауэр, что из десятого «А». Решение творческой задачи я нашёл примерно в такой фантасмагории:
Прогуливаясь у речки, я застаю Фиру в отчаянном положении, при попытке наложить на себя руки, и спасаю деву в последний миг.
– Фира, – взываю я, – что заставило тебя совершить сей необдуманный поступок?
– Алексей, – плачет Фира, – никто не алчет сорвать невзрачный цветок моей невинности. Так и увянет он в поле у тропинки…
– Всему есть решение, Фира, – уверенно отвечаю я. – Главное, не впадать в отчаяние. Приходи ко мне после школы, и я покажу тебе выход из сложившейся ситуации. (Уже тогда я был склонен к канцеляриту.)
Фира, конечно, приходит. Неуверенно комкает свой серый беретик и теребит край платьица:
– Ах, Алексей, напрасно это я к вам припёрлась…
– Нет, Фира. Вы нашли силы, чтобы переломить свою судьбу через колено.
С этими словами я ставлю Фиру напротив зеркала. На нас смотрит заплаканное личико испуганной лупоглазой девчушки.
– Смотри, Фира!
Я начинаю освобождать обомлевшую девушку от мешковатой одежды, обнажая худенькое, стремительное тельце, однако не лишённое женской приятности. Лишь вихрастые волосы на сосках, в подмышках и в паховой области мешают назвать сие прозрачное тулово желанным. Мы идём в ванную, где я папиной опасной бритвой освобождаю девушку от волосяного покрова в одних местах, в других – лихо накручиваю на мамины бигуди и маминой же косметикой маскирую выпученные глазёнки да наштукатуриваю румянец. Непослушные уши прихватываю к черепу клеем «Момент».
– Смотри, Фира! – подвожу я девушку к зеркалу.
Прошу заметить, тогда не было на экране ток-шоу, проходящих по сходному сценарию. Мою идею создатели нагло свистнули из общего информационного эфира.
Фира открывает глаза и плачет уже от радости – на неё смотрит Джулия Робертс!
– Лёша, Лёша… – плачет она. – Что ты наделал?
– Ну что опять, Фира? – недоумеваю я.
– Ведь я совсем не умею трахаться! – стенает несчастная. – А с такой внешностью как не поебаться!
– Не беда, Фира Филькенгауэр! Я вас таки всему сейчас научу! – заявляю я и расстёгиваю ширинку…
Где-то,