И есть от чего!
– Бог мой! – и он улыбнулся. – Позвольте же мне поздравить вас. И знаете ли, я действительно искренно поздравляю вас, – и он горячо пожал мне руку. – А что касается книги, то ее, в сущности, ругали не за литературный стиль и отсутствие таланта – она просто была слишком, слишком возвышенной, а потому не подходящей ко вкусу публики. Тема домашних беззаконий, как мы видим, имеет наибольший успех в наше время. Но я подумаю о вашей книге. Куда вам написать?
– «Гранд-отель», – ответил я, внутренне забавляясь его растерянным и беспокойным видом; я знал, что он уже мысленно подсчитал, сколько можно с меня взять за выполнение моего литературного каприза. – Приходите ко мне завтра обедать или завтракать, если хотите, только прежде дайте мне знать. Помните, я даю вам ровно сутки на обдумывание. Через двадцать четыре часа вы должны решить: да или нет.
И с этим я оставил его, смотрящего в недоумении мне вслед, как человек, который увидел какое-нибудь чудо, упавшее с неба к его ногам. Я продолжал свой путь, неслышно посмеиваясь, пока не заметил, что несколько прохожих удивленно на меня посмотрели, и пришел к заключению о необходимости скрывать свои мысли, если не желаю быть принятым за сумасшедшего. Я шел очень скоро, и мое возбуждение мало-помалу остыло. Я возвратился в нормальное состояние флегматичного англичанина, который считает верхом неприличия каким-либо образом демонстрировать свои чувства. И остаток утра я посвятил покупке готового платья, какое, на мое необыкновенное счастье, оказалось мне совершенно впору, и сделал крупный, если не сказать экстравагантный, заказ модному портному, обещавшему мне исполнить все быстро и аккуратно. Затем я отослал деньги, которые был должен хозяйке моей бывшей квартиры, прибавив к ним лишние пять фунтов в благодарность бедной женщине за ее долгое терпение и вообще за ее доброту ко мне во время моего проживания в ее неприглядном жилище. Сделав это, я возвратился в «Гранд-отель» в прекрасном настроении, выглядя и чувствуя себя много лучше в новом, хорошо сидящем на мне платье. Слуга встретил меня в коридоре, с самым раболепным почтением доложив мне, что «его сиятельство князь» ждет меня к завтраку в своих апартаментах. Я сейчас же отправился туда и нашел моего нового друга одного в роскошной гостиной; он стоял у громадного окна и держал в руке продолговатый хрустальный ящичек, на который смотрел почти с любовью.
– А, Джеффри! Вы здесь! – воскликнул он. – Я рассчитывал, что вы покончите с делами к завтраку, а потому ждал.
– Очень мило с вашей стороны! – сказал я, довольный дружеской фамильярностью, которую он выказал, назвав меня по имени. – Что у вас там?
– Мой любимец, – ответил он, улыбнувшись. – Видали ль вы что-нибудь подобное раньше?
VI
Я подошел и посмотрел на ящичек, который он держал в руках. В нем были просверлены крохотные дырочки для доступа воздуха, и внутри находилось блестящекрылое насекомое вроде жучка, окрашенное во все цвета радуги.
– Он живой? – спросил я.
– Живой