ты помрачнел?
Казмир отозвался сдавленным смешком:
– Представь себе – у меня вызывают зависть прекрасные статуи короля Эйласа! Нам следует завести что-нибудь подобное в Хайдионе.
– Я предпочла бы завести подлинные реликвии в моей церкви, – задумчиво произнесла Соллас.
Погруженный в размышления, Казмир рассеянно ответил:
– Да-да, дорогая. Как тебе угодно.
Возникшая ситуация никак не удовлетворяла лионесского короля. Когда шпионы переставали на него работать, Казмир разрывал с ними отношения самым бесповоротным образом, чтобы те никогда не могли предложить услуги кому-нибудь другому и тем самым, возможно, использовать полученные ими сведения в ущерб бывшему работодателю… Соллас продолжала говорить, и ее слова стали постепенно доходить до сознания Казмира:
– Отец Умфред уверяет, что закупать их следует заблаговременно – прежде, чем на них возрастет спрос. Ему известны три подлинных щепки от Святого Креста; их мы могли бы приобрести сегодня же по сто крон за штуку. Говорят, что чаша Грааля – ни больше ни меньше! – находится где-то на Старейших островах, и у отца Умфреда есть возможность купить карты, позволяющие точно определить местонахождение…
– О чем ты говоришь? – потребовал разъяснений Казмир.
– О реликвиях для собора, конечно!
– Как ты можешь говорить о реликвиях для собора, если собор как таковой – не более чем галлюцинация?
Королева Соллас обиделась:
– Отец Умфред заверяет меня, что со временем Господь, несомненно, приведет тебя на путь истинный.
– Ха! Если Господу так приспичило построить собор, пусть сам за него платит!
– Мне остается молиться о чуде!
Через полчаса Казмир и Соллас снова проходили мимо мраморных статуй, но Вальдеса поблизости уже не было.
Глава 4
1
«Королевская звезда» отчалила от пристани и, постепенно набирая ход крутым левым галсом, покинула гавань Миральдры. Король Казмир взобрался на палубу ютовой надстройки и встал у поручня. Он поднял руку, прощаясь с вельможами, собравшимися на молу, – его поза, спокойная и благожелательная, выражала лишь удовлетворение успешным визитом.
В открытом море началась бортовая качка, вызванная длинными валами, набегавшими с запада. Казмир спустился по соединяющей палубы лестнице и уединился в королевском салоне. Опустившись в большое кресло и неподвижно глядя в сдвоенное кормовое окно, король размышлял о событиях прошедших нескольких дней.
Внешне – с точки зрения посторонних – поездка прошла так, как того требовали правила придворного этикета. Тем не менее, несмотря на публичный обмен любезностями, двух королей разделял темный и тяжелый занавес взаимной неприязни.
Степень этой неприязни вызывала у Казмира недоумение: она не могла объясняться исключительно историей стычек между двумя государствами, она носила гораздо более личный характер. Казмир никогда не забывал лица – несомненно, он