Ладно, иди сюда… иди, говорю, стопочку налью…
Каждый раз в такие моменты Вера с ужасом ощущала, что в душе у неё растёт ненависть к собственному отцу, но ничего не могла с собой поделать. Еле сдерживала себя, чтобы не вскочить, не побежать сейчас же не кухню и не вцепиться в седые вихры. Хотелось хлестать это животное по обросшим одутловатым щекам, изо всех сил колотить в дряблую грудь, бить, бить, бить…
К пьяной фальшивой игре присоединилось сиплое, надрывное пение: «Мы по всей зе-мле ко-чу-ем, на по-го-ду не гля-дим…» Вера села на кровати, склонив голову к коленям, сжатыми, так что впились ногти, кулаками сдавила уши и стала судорожно повторять, как учила её бабушка Валя: «Боженька, помоги мне, Боженька, помоги…» Но ненависть и злость на отца всё сильнее одолевали её, так что уже невыносимо было терпеть. Ударив себя несколько раз кулаками по голове, она заревела навзрыд, но сразу же задушила рыдания подушкой, чтобы не тревожить брата.
Лет десять назад, в конце восьмидесятых, Григорий Иванович Фомин не был алкоголиком. Выпивал, конечно, как все – по праздникам, но меру знал. На работу никогда не опаздывал, это для него было святое. Пошёл он по стопам отца, который в конце 1957-го года, покинув свою бедную деревушку, записался в одну из строительных бригад, чтобы прокладывать по здешнему болоту первые бетонные дороги, возводить сооружения и стартовые комплексы для формирующихся ракетных частей – секретного в то время объекта. Пришлось Ивану Никифоровичу, как он выражался, поморозить ж… в палатках да землянках, а как построили первые щитовые дома – приехала жена с двухлетним Гришей и грудной Ниночкой. Военный посёлок, ставший им домом, постепенно превращался в уютный маленький городок, к чему немало труда приложил и выросший в нём Григорий. Окончил он областном центре строительный техникум, отслужил срочную, и вернулся к родителям в М. – дома новые возводить. Сначала бригадой руководил, через несколько лет прорабом поставили. Когда Вера была маленькой и воспитательница вела их группу куда-нибудь за пределы детского садика, девочка всегда показывала своим подружкам на растущие, как грибы, панельные дома и горделиво приговаривала: «Это строил мой папа!»
Григорий Иванович любил дочку. Когда она была маленькой, они часто оставались вдвоём – жена, Татьяна Владимировна, работала медсестрой в госпитале, в смены ходила. Григорий Иванович всюду брал свою Веруньку: на репетиции самодеятельного ансамбля, в котором он играл, на футбольные и хоккейные матчи, на выборы и демонстрации. Он любил гулять с ней в детском парке, катать её по озеру на лодке. Вместе они ездили на рыбалку, собирали в конце лета грибы, чернику, осенью – бруснику и клюкву. Их сближала любовь к неяркой северной природе, к этому скупому на хорошую погоду краю, чьи небольшие милости были особенно дороги и достаточны им, родившимся здесь. И хотя летним отпуском Фомины всегда выезжали из городка – на море или, чаще всего, в Волгоградскую область, где жили родители Татьяны Владимировны, – не было для