захват власти в Эр-Рияде рабом.
Произвол и тирания оазисной знати достигали крайних форм. Эксплуатация принимала хищнический характер. Так, Ибн Ганнам сообщал о восстании доведенного до точки кипения населения против Даххама. А посылку Ибн Саудом брата на помощь Даххаму можно считать проявлением своего рода солидарности. Возрождение ваххабитами старой мусульманской нормы, запрещавшей лихвеные проценты, видимо, было реакцией на жестокий гнет ростовщиков.
В XVIII в. экономическое положение стран Ближнего и Среднего Востока, в частности Аравии, ухудшилось. Экономический упадок Османской империи в XVIII в., разрушение производительных сил, сокращение торговли временами приводили к уменьшению закупок главного транспортного средства – верблюдов. Падала транзитная торговля с Индией через Хиджаз140. Междоусобная борьба в Османской империи, разорение населения сокращали паломничество. Все это больно било по аравийским бедуинам.
Можно полагать, что разорительные турецко-персидские войны начала XVIII в. оказались губительными для ирано-иракского хаджа, что отозвалось на доходах населения Неджда. В таких обстоятельствах бедуины, очевидно, усилили грабеж местного оседлого населения и редких караванов, чтобы компенсировать потерю доходов от паломников. Недаром ваххабиты с такой страстью будут следить впоследствии за безопасностью на дорогах.
И политическая устойчивость, и прекращение грабежа, и безопасность торговых связей могли быть достигнуты только в условиях централизованного государства. Обеспечить массовую поддержку такому государству могла политика ослабления гнета, от которого страдала основная масса населения. Но чтобы при этом не пострадали интересы знати, нужно было найти для нее внешние источники обогащения, то есть военную добычу. В это время в Неджде зародилось мощное религиозное движение, на основе которого образовалось крупное централизованное государство.
Глава II
Мухаммед ибн Абд аль-Ваххаб и его учение
«Назад тому около полувека, как секта сия (то есть ваххабиты. – А. В.) была основана арапским шеком по имени Магомет. По утверждениям ваабиев, он происходил от Абдель Вааба, сына Солиманова. Древнее есть предание между ими, что оный Солиман, бедный арап малого негдийского поколения, видел некогда во сне, что пламя, выходящее из тела его, распространилось далеко по полям, истребляя в проходе своем палатки в степях и жилища в городах. Солиман, устрашенный сим сновидением, требовал истолкования от шеков своего поколения, которые почли его щастливым предзнаменованием. Объявили ему, что сын его будет основателем новой веры, к которой обратятся степные арапы, а ими жители городов будут покорены. Этот сон действительно сбылся не в особе Абдель Вааба, сына Солиманова, но внука его шека Магомета»1, – писал русский «Журнал различных предметов словесности». Приведенная легенда хорошо передает аромат той эпохи,