на том, что принадлежит этому миру, – он кивнул на мою руку.
– Вот так, ясно представь нужное место, – наставлял меня Ксаверий, пристально следя за мной. – Помни, точное знание точки выхода и концентрация – ключи к успеху.
Расстроившись от невозможности вернуться домой, я закрыл глаза, представив коридоры своей альма-матер. Руна на предплечье вновь стала пульсировать и слегка светиться. Напряжение нарастало, словно мир вокруг сгущался и давил на меня со всех сторон. Перед глазами возникла мерцающая синеватая завеса, и старик коварно толкнул меня в ее сторону. Тело охватило легкое покалывание, а затем меня накрыло непродолжительное чувство полета. Я внезапно свалился пятой точкой на пол у той самой нарисованной двери подвала, за которой скрывалось «Сердце» академии. Усталость, накатившая волной, чуть было не вынудила меня попрощаться с содержимым желудка, но эмоции от перемещения захлестывали.
«Так вот как ощущает себя севшая батарейка!» – подумал я, поднимаясь, и поплелся на выход, придерживаясь за стены. Несмотря на ощущение того, что из меня выжали все соки, я от радости готов был пометить ближайшую стенку.
Тьфу… Снова волчонок влез в голову.
Я ведь осознано провернул первый свой трюк в электромагии! При этом не разнес ничего вокруг и не попортил собственную шкуру!
***
Когда Леонид с Марком отправились в город, Лиана в очередной раз вынужденно смирилась с добровольным заключением в стенах академии. Все вокруг категорически советовали, а некоторые и прямо запрещали ей покидать территорию после недавних событий. Вот и сейчас, пока она с друзьями шла к главному корпусу, основная тема разговоров вертелась вокруг опасностей нахождения вне стен Академии Иммерсии. Эта настойчивая опека стала последней каплей, которая едва не взорвала терпение принцессы. Она сжимала кулаки, вскипая. Ее ногти, внезапно вытянувшись в острые когти, впились в ладони, а волчица внутри рвалась наружу. Ярость бурлила, требуя выхода. На мгновение она позволила эмоциям взять верх и, с силой ударив по столу в холле, оставила на его поверхности глубокие борозды.
– Лия, прошу тебя, – произнесла Майя, подойдя к девушке, бросив короткий взгляд на поврежденный стол. Ее голос был мягким, но настойчивым. – Понимаю, ты хочешь выпустить пар, но, чёрт возьми, не так же! Давай без разрушений.
Северрин стоял рядом, одобрительно кивая словам Майи. Как и в детстве, его спокойствие и молчаливое присутствие постепенно остужали гнев Лианы. Она вспомнила уроки отца о самоконтроле, о важности умения сохранять лицо, и медленно, но верно вернула волчицу на место, сдерживая ее порыв.
– Я устала от того, что меня всё время держат под замком, как ребенка, – прорычала Лиана, ее голос был напряженным, а взгляд – пылающим. – Я также имею право решать, что мне делать и как.
Майя пожала плечами, ее голос оставался спокойным, даже если в нём скользила нотка иронии:
– Да, ты права, но, как показала жизнь, эмоции – не самый лучший советник в нашем случае.