его Олег, – погуляю и вернусь. Кают-компания где? Перехвачу хоть чего-нибудь вкусненького.
Длинный довольно толково объяснил, где можно разжиться вкусняшками.
Может, он и раскаивался уже в своем добром порыве, но поздно переживать.
Темень стояла не полная, звезды светили ярко, смутно выделяя паруса.
Кормовые фонари расплывались сияющими шарами, а море угрюмо чернело, серым намечая барашки волн.
«Слово надо держать», – усмехнулся Сухов, неслышно ступая вдоль борта.
Увидеть его мог только рулевой, стоявший на вахте, да и то вряд ли – пялится небось на компас, подсвеченный фонарем, а смотреть на огонь ночью не рекомендуется. Ничего потом не разглядишь в темноте, кроме цветовых пятен.
Прокравшись к надстройке, Олег проскользнул в коридор, идущий вдоль оси корабля.
Ближе к корме проход расширялся в продолговатое помещение с длинным столом, стульями, буфетами и прочим – это и была кают-компания, где господа офицеры трапезничали.
С кормы кают-компанию освещало большое, часто зарешеченное окно, а по сторонам располагались двери кают.
Капитанская была последней слева. Приблизившись к ее дверям, Сухов замер и прислушался. Храпит.
Он потянул дверь на себя – не заперто. Чудненько. Не надо ковыряться с замком.
Воротив нож на место, за пояс, Олег проскользнул в капитанскую каюту.
Здесь было душно. «Мыш в сапогах» дрых, откинув одеяло, в длинной ночной рубашке и со смешным колпаком на голове.
Приблизившись к изголовью кровати, Сухов вжался в переборку – капитан неожиданно закашлялся.
Сонно бормоча и прочищая горло, Маус сел, опуская на пол волосатые ноги. Нащупал початую бутылку.
Приложившись как следует, он вытер рот ладонью.
Капитан брига не видел Олега у себя за спиной.
Даже когда Сухов вспрыгнул на кровать, не сообразил, что к чему. Ну и ладно.
Олег не любил дешевых эффектов, поэтому действовал, как учили: хладнокровно и расчетливо – ухватился за голову в ночном колпаке и резко свернул «мышу» шею.
Мокрый хруст позвонков засвидетельствовал причинение смерти.
Осталось изобразить неловкое падение Мауса с кровати, и мавр мог уходить.
Рыться в пожитках капитанских Драю было противно, да и к чему улики?
Ненадолго задержавшись в кают-компании, дабы поживиться объедками с ужина, Сухов удалился.
– Разжился? – шепнул Карстен. В голосе его чувствовалось облегчение.
– Ну! – подтвердил Олег и усмехнулся. – Пошли, запрешь…
Возвращаться в затхлость и мерзость губы не хотелось, но что делать прикажете?
Берег далеко, а шлюпку спустить на ходу… Лучше даже не пробовать. Как и прежде, ждем-с.
И Сухов снова уединился «у себя», с удовольствием уминая нечаянные гостинцы. Совесть его была спокойна: он сдержал данное «мышу» слово.
Глава 4,
в которой сбывается пророчество
Суматоха