и вздохнула. Она не могла этого сделать. Несмотря на то что брат отвернулся от них, Фиона все еще любила этого зверя. И по сию пору настаивала на том, что брат и не мог сделать для нее больше, чем сделал, потому что был занят войной на континенте. Она никогда не поймет, если Сара сдаст его. А сама Сара никогда не простит себя, если ее действия ранят чувства подруги.
Словно выражая сочувствие, Уиллоби захрюкал и ткнулся пятачком ей в ногу. Сара инстинктивно нагнулась, чтобы почесать ему за ушами.
– Я ведь должна сделать это, не так ли? – спросила она у борова, которому частенько приходилось выслушивать ее размышления. – Мне следует передать его в руки ополченцев. В таком случае он будет в безопасности от Мартина, а я – от него…
Еще не договорив фразу до конца, Сара поняла, что никогда не сделает ничего подобного. Она постарается как можно лучше перевязать его рану, а затем покажет дорогу к берегу. А когда он уйдет, она вернется к серому однообразию своей жизни. И ни единой душе на свете не скажет, что он здесь был.
– Давно было пора прийти, – услышала Сара, едва приоткрыв дверь в кухню. – Обед уже давно готов.
Пошарив рукой за спиной, чтобы развязать тесемки рабочего фартука, Сара улыбнулась Пег Харди, ставившей на стол дымящийся фруктовый пирог.
У нее за спиной маленькая Мэри Санди помешивала суп в котелке и накрывала блюда, выставленные на стол для подачи. Воздух был насыщен целым букетом ароматов готового обеда: пышного хлеба, тушеного мяса, последних ягод смородины в корочке пирога, благоухающего корицей.
Каждый раз, входя в кухню, Сара восхищалась тем, как Пег удается приготовить столь вкусную еду из таких плохих продуктов. И, должно быть, еще хуже то, что Сара – единственная, кто это замечал.
– Прошу прощения за опоздание, – сказала она, стягивая через голову фартук. – Мне пришлось потратить время на разговор с кузеном Мартином.
А еще на то, чтобы спрятать возможного предателя в садовом сарае. От одной мысли об этом пульс Сары стремительно учащался. Она не могла поверить, что Пег не замечает ее состояния. И действительно, Пег сделала покрытыми мукой пальцами знак от дурного глаза, едва услышала имя Мартина.
– Тебе все равно надо пойти туда. Эти мегеры вот-вот начнут делить на столе свое серебро, – заметила Пег.
Сара замерла на месте.
– Они спускались к обеду?
Черт! Она-то собиралась сесть за обеденный стол Пег, чтобы при первой же возможности убежать. Теперь ей придется просидеть здесь по меньшей мере два часа.
Пег закатила свои выразительные карие глаза.
– Да разве ж тебе не повезло?! Бедный старый Паркер разливает шерри, как лимонад, а мисс Фицуотер размахивает пузырьками с нюхательными солями, как священник в католической церкви – кадилом.
Бедный старина Паркер – их дворецкий, последний из старых слуг, который ловко притворялся глухим, как только речь заходила об отставке.
Сара почувствовала, что у нее начинает болеть голова.
– И что