давнее смущение и подошла к нему со словами соболезнования. Обнять его она не решилась и просто пожала руку и сказала, что сочувствует его горю. Когда их руки соприкоснулись, ее кожу словно опалило огнем, но момент был весьма неподходящим, и Клер ничем не выдала своих ощущений.
Они крупно поспорили после того, как Эшли отказалась участвовать в семейном бизнесе. Шин обвинил Клер в том, что это она отговорила его сестру от того, что он считал ее обязанностью. А Клер всего лишь помогала подруге понять, чем она на самом деле хочет заняться в жизни, и побуждала ее следовать за мечтой. Но ведь и Шин наверняка хотел бы, чтобы сестра была довольна, а не чувствовала себя пойманной в ловушку и несчастной оттого, что вынуждена заниматься нелюбимым делом! И потом, разве учитель математики – это несолидная, ненадежная профессия? А Эш была очень хорошим учителем. Она любила свою работу, и дети ее обожали.
Клер пыталась сосредоточиться на том, чтобы как можно аккуратнее сложить платья, но не могла не вслушиваться в низкий, глуховатый голос Шина, пока он разговаривал со служащими авиакомпании. Клер отказывалась признаться даже себе самой, что в четырнадцать лет была тайно влюблена в Шина. Отчасти поэтому она и повисла у него на шее в тот памятный день рождения Эшли три года спустя.
Следом за этим пришло еще одно воспоминание – помолвка Эшли и Люка. Шин пригласил ее на танец, но Клер была убеждена, что это просто дань вежливости. Но где-то посередине танца что-то изменилось. Клер даже не могла отнести это на счет шампанского, потому что не пила его. Но что-то заставило ее слегка отстраниться и поднять глаза на Шина. Что-то заставило ее немного приоткрыть губы. И тогда он наклонился и поцеловал ее.
Поцелуй потряс ее до глубины души. Никто никогда не вызывал в ней подобных ощущений. Ее ноги сделались ватными, и она вынуждена была ухватиться за него, чтобы не упасть. Он испуга Клер отшатнулась и пробормотала какую-то неудачную шутку. И чары исчезли.
С тех пор она держалась с Шином с отчужденной вежливостью. Но временами, теряя бдительность, невольно задавала себе вопрос: не почувствовал ли он такое же внезапное влечение? И если так?..
Клер встряхнулась. Конечно же нет. Хотя она никогда не могла понять, что творится в голове у мужчин, но точно знала, что Шин просто видит в ней докучливую подругу своей младшей сестры.
– Что там? – спросила Клер, когда Шин закончил говорить по телефону.
– Есть две новости, хорошая и плохая, – сказал он. – Плохая – то, что я не могу найти рейс, на котором разрешают взять платья в салон.
Это в самом деле плохо.
– Значит, самолет исключается. Я еду поездом. – Клер порывисто прошла по комнате. – Я сяду на «Евростар» до Парижа, а потом на пересадочный поезд до Милана или Рима. А оттуда уже рукой подать до Неаполя. Хотя тогда я попадаю на Капри только завтра…
– Подожди. Я еще не сказал хорошую новость, – напомнил он. – Мы сможем долететь до Неаполя сразу из Лондона.
Она удивленно сдвинула брови.
– Ты