ошибка, – Люда ткнула пальцем в тетрадь. – Правильно писать празДник. Через Д.
Мальчик непонимающе посмотрел сначала на сестру, потом в свою тетрадь. Он попытался вписать нужную букву, но получилась лишь одна большая клякса.
– Оставь пока так, все равно переписывать нужно будет, – Люда устало потерла переносицу, мысленно внося очередной пункт в бесконечный список дел.
Спустя два часа, которые девушка не заметила за домашними хлопотами, вернулась с работы ее мать, Татьяна Николаевна. Первым делом женщина заключила в нежные объятия сына, а дочь смерила тяжелым и уставшим взглядом.
– Ты сделала все, что я говорила утром? – строго спросила она, проверяя кастрюли на плите. Люда не стала отвечать, только вздохнула. – Где отец?
– Все там же, – саркастично усмехнулась девушка, за что получила легкий удар по руке. – В спальне спит. Не видела, чтобы он вставал.
– Хоть бы проверила его. Дочь называется, – осуждающе сказала Татьяна Николаевна. – Я пойду посмотрю, а ты пока уложи Сережу. Уже поздно, ему пора спать.
Люда закутала брата а одеяло на раскладном диване в гостинной, на котором все вместе спали они и их мать (вторая комната в квартире, кроме кухни, была спальней, где вечно валялся их отец). Не прошло и пяти минут, как из-за стенки послышались крики.
– Я же сказал, не трогай! – раздался скрипучий мужской голос.
Татьяна Николаевна говорила тихо, слова ее сложно было разобрать, поэтому Люда ничего не поняла.
– Поставь стакан на место и проваливай! – снова закричал отец.
Люда с интересом вслушивалась в то, что говорит ее мать, пока не заметила, что маленький брат буквально давился слезами.
– Ну что ты, не плачь, – шептала она, гладя брата по голове. – Засыпай скорее, и пусть тебе приснится хороший сон.
– Мне страшно, спой колыбельную, – жалобно попросил Сережа.
Люда недовольно цокнула, но все равно начала тихо петь. Спустя несколько минут брат наконец уснул, и она ушла на кухню дожидаться матери. Девушка водила пальцем по замерзшим окнам, рисуя ей самой неведомые узоры. Она дрожала от холода и проклинала этот дом и эти окна, от которых постоянно дует, но взгляд Люды оставался жесткий и решительный. Нет, она не фантазировала о спасении и принце на белом коне. Мечтательность была совершенно не свойственна ее натуре. Люда смотрела как падает проклятый снег, снова усыпая все крыльцо, и отчаянно думала. Она пыталась найти выход из этой тюрьмы и какое-то странное предчувствие подсказывало, что скоро он сам откроется ей.
Неожиданно под окном появилось румяное и веселое девичье лицо. Люда, обрадовавшись своей подруге, открыла окно.
– Ты почему все еще не одета? – возмутилась миловидная девчушка, Лариса.
– Крыска, ты чего тут забыла? – Лариса раздраженно сморщила нос. Она терпеть не могла свое прозвище, но оно так хорошо прижилось в народе, что избавиться от него было невозможно.
– За тобой пришла, конечно же. Хватит