лезвием в перочинном ноже, которым можно не пользоваться, но при этом все же неплохо иметь его про запас.
Научиться залезать в карманы чужих людей было непростой задачей. Эцио наметил себе жертву: девушку с кошельком на поясе. Некоторое время он шел рядом с нею, но стоило ему сунуть руку в ее кошелек, как девушка завопила: «Al ladro!»[43] – и бросилась прочь. В другой раз Аудиторе удалось украсть несколько монет. Он остановился, наслаждаясь успехом, однако через мгновение ему на плечо легла чья-то тяжелая рука. «Ti arresto!»[44] – пробасил слуга, игравший роль городского стражника. Он добродушно улыбнулся, а вот лицо Паолы было мрачнее тучи.
– Запомните, Эцио: вам ни в коем случае нельзя задерживаться на месте кражи. Украли – и исчезли.
Молодой Аудиторе учился все быстрее и успешнее, понимая, что никакие навыки не будут лишними для его миссии. Когда ему удалось незаметно забраться в кошельки десяти девиц (причем последние пять краж остались не замеченными суровой наставницей), Паола объявила, что учеба завершена.
– Идите работать, девушки, – сказала она своим помощницам. – Игры кончились.
– Так рано? – сетовали девушки, неохотно покидая сад. – Он такой милый, такой невинный…
Но Паола была непреклонна.
В саду они остались вдвоем. Как всегда, рука Эцио сжимала висевшую на плече сумку.
– Итак, незаметно подкрадываться к врагу вы научились, – сказала Паола. – Осталось найти для вас подходящее оружие. Меч для подобных дел слишком заметен.
– И что вы мне посоветуете?
– Вряд ли сыщется что-то лучше этого!
В руках у Паолы появилось ломаное кинжальное лезвие и наруч, взятые Эцио из отцовского сундука. То и другое лежало у него в сумке, с которой он не расставался. Оторопев, молодой человек проверил свою драгоценную ношу – сумка была пуста.
– Паола, как, черт побери, вам удалось…
– …выкрасть их? – засмеялась она. – Да с помощью все тех же навыков, которым я учила вас. А это пусть послужит вам дополнительным уроком. Научившись успешно чистить чужие карманы, вы научитесь оберегать свои от тех, кто владеет тем же искусством!
Паола протянула ему наруч и щербатое лезвие.
– Думаю, здесь все держалось на этом странном механизме, – сказал Эцио, угрюмо глядя на отцовское наследие. – Сейчас он сломан, а без него это всего лишь кожаный нарукавник и заурядное лезвие без эфеса.
– Согласна. Здесь нужен исправный механизм. Но вы ведь уже знакомы с мессером Леонардо?
– С каким Леонардо? Да Винчи? Да, мы встречались однажды… – Эцио замолчал, не желая погружаться в болезненные воспоминания. – Но как живописец поможет мне починить неведомое оружие?
– Он не просто живописец. Отнесите ему эти части, и сами в этом убедитесь.
В словах Паолы был смысл, и Эцио кивнул:
– Пожалуй, я сейчас же к нему и пойду. Но прежде можно вас кое о чем спросить?
– Разумеется.
– Что