понять все до мелочей.
– За что Кармен арестовали? Она все-таки воровка? Тогда правильно. Не больно-то эта певица похожа на красавицу, ради которой стоит рушить карьеру. А эта ария: ляля-ля-ля, ля-ля-ля-ля… ля-ля… – напела Скарлетт. – Что-то там любовь, ребенок… а потом я не разобрала…
– Любовь – дитя свободы… В том смысле, что любовь свободна, и никакие законы ей не указ. Затем она утверждает, что любит его так сильно, что ему придется сдаться.
– А-а… Так на самом деле она любила его или только притворялась?
– Не понял, – пожал плечами Ретт. – Надо почитать роман. Книжку написал какой-то Проспер Мериме.
– Интересно, есть ли английский перевод?
– Здесь, в Париже, вряд ли. Неужели ты на самом деле заинтересовалась литературой?
– Не так уж мало я прочла. В Баллихаре была большая библиотека, а зимними вечерами что еще делать? Я начала читать, когда болела. Ведь я почти два месяца провела в постели после родов, со скуки умирала. Посмотрев «Травиату» в Дублине, я невольно сравнила первоисточник с оперой. Мы много говорили об этом с Шарлоттой Монтагю. Она начитанная женщина и прослушала кучу опер. Она говорила, что многие романы переиначивают так, что и не узнать. Конечно, в «Травиате» только основные сцены из романа, но главный смысл сохранен, а великолепная музыка усиливает восприятие. А ты как думаешь?
– Согласен, в данном случае опера даже лучше. Не знаю, как с Кармен, но музыка очень хороша. Меня удивляет, что публика была довольно равнодушна, – Ретт обернулся к Скарлетт и заметил с улыбкой: – У тебя появился музыкальный вкус! Помнится, прежде ты любила незатейливые веселые мотивчики. Как насчет похода в заведение, где поют и танцуют под задорную музыку? Это театр совсем другого пошиба.
Спустя два дня вечером Ретт повез ее в варьете Фоли-Бержер на Монмартре.
Скарлетт удивили столики в партере и то, что публика непринужденно болтает, подзывает официантов, выпивает – в то время как на сцене выступают певцы и певицы, танцовщицы и даже фокусники. Пришедшие на представление вели себя совершенно непринужденно, в зале раздавался хохот, а порой и женский визг.
– Кошечка, отчего у тебя такое кислое лицо? – поинтересовался Ретт, с усмешкой наблюдая, как она брезгливо окидывает взглядом зал.
– Эта толпа похожа на «саквояжников», твоих друзей.
– Если мне не изменяет память, – вкрадчиво и ехидно напомнил он, – ты с ними подружилась даже больше меня. Конечно, среди здешней публики вряд ли сыщется хоть один лорд – это не прием в Дублинском замке, – Скарлетт метнула на него сердитый взгляд, и он улыбнулся: – Расслабься и веди себя непринужденно. Хочешь попробовать абсента? Того напитка, что пьет дама за соседним столиком?
Скарлетт обернулась в ту сторону, куда кивнул Ретт. Там сидели мужчина лет тридцати фатоватой внешности и молодая женщина в платье цвета спелой малины с низким вырезом. Слушая своего кавалера, она то и дело отпивала из бокала.
Скарлетт удивленно