не забудет о небе. Не забудет о народе, из которого вышел и в который, после смерти, вернется.
Ступин слушал, шагая среди железных великанов, способных мять сталь, как теплое тесто. Завод, который он воздвигал, требовал от него не вселенской любви, а непрерывного давления, а иногда жестоких ударов, чтобы сломить враждебную волю, равнодушие, нерадивость. Завод, в который он вложил всю свою страсть, ум и богатство, был включен в гигантскую силовую линию, сжимавшую мир. В угрюмый контур борьбы, опоясывающий континенты. И в этом контуре не было места сантиментальным чувствам, а только силе, прозорливости и неутомимой работе.
– Вокруг президента скопились хитрые дельцы и скользкие перевертыши. – Ступин уступал дорогу автопогрузчику, везущему сияющие сталью катки. – Иногда мне кажется, вокруг него образовался заговор. С ним может что-то случиться. Если к власти придет это льстивое и лживое племя, страны не станет. Они отнимут у нас страну, отнимут заводы, отнимут у народа России. Русские не уцелеют. Россия не уцелеет.
Голос Ступина захлебнулся, словно к горлу поднялся ком боли. Плотников почувствовал, что в этом крепком, удачливом человеке есть тонкая струнка, на которой держится все его громадное дело. Его завод, его угрюмое служение. Как и в нем самом, Плотникове. Бруски заводов серо-стального цвета, что он ставил один за другим в губернии, напоминали плотную кладку, в которой не было зазора, как в крепостной стене. И это сообщало стене надежность, сообщало надежность его делу, всей его жизни. Но иногда ему казалось, что тайный зазор существует, в кладке притаилась огреха, и стена может качнуться.
Он пережил моментальную растерянность. Преодолел ее.
– Россия устоит, Федор Леонидович, что бы ни случилось. Русский народ устоит. Потому что русский народ Богу угоден.
Их нагнали вице-губернатор Притченко и главный инженер Коляда.
– Федор Леонидович, пришел факс из Италии. – Коляда протянул Ступину лист бумаги. – Бригада наладчиков вылетает из Турина.
– Я же говорил, итальянцы не подведут! Мужская дружба сильнее санкций. – Ступин водил по листу радостным взглядом.
Плотников рассматривал коричневое от несмываемого загара лицо Коляды. На нем синели яркие солнечные глаза. Такой загар бывает у металлургов, проводящих жизнь у огненных печей, а солнечная синева глаз передается по наследству от какой-нибудь ясновидящей ведуньи.
– Откуда вы к нам в губернию? – спросил Плотников.
– С Донбасса, из Мариуполя. Там теперь металлургам делать нечего. Только артиллеристам. – Синие глаза Коляды потемнели, словно из них ушло солнце.
– Устроились? Как с квартирой?
– Пока снимаю. Спасибо, завод помогает.
– Мы только что сдали коттеджный поселок. Предлагаю дом по льготной ипотеке. Владимир Спартакович, – обратился он к вице-губернатору, – поможем металлургам?
– Конечно, – бойко ответил Притченко. – Укореним металлурга. Хохол хохлу всегда поможет, –