прежняя учительница математики, которую даже уволили за вольное отношение к ученикам. Зная это, его близкий друг все равно поступила так… Я начала набирать сообщение с извинениями. Потом поняла, что из-за дрожащей руки вечно не попадаю по маленьким кнопкам на экране мобильника и взяла ноутбук. Настрочила целое полотно, но зато от души и с чувством. После этого стало как-то легче. Вскоре даже и не заметила, как задремала.
С утра долго валялась в постели. Подниматься совсем не хотелось, но мама вошла в комнату и настойчиво позвала завтракать. «Настойчиво позвала» – это я так имею в виду, была в шаге от того, чтобы не надавать по шее. И я не шучу – рука у нее тяжелая.
Шла в школу, скрепя сердце. Проходя мимо группки смеющихся детей и подростков, некоторые из которых обращали на меня внимание, я тут же думала о том, что смеются они надо мной. Все они. Меня окружали люди, которые верили в ложь и считали меня пропащей женщиной. Девушкой. Никто из них не знал, что снаружи и внутри я вообще еще девочка. Интересно, мне уже полагается носить букву «А» на груди, или обойдемся барабанщиком позади?
На первый урок Сережа не явился. Я сидела на предпоследней парте одна и слушала очередные своды законов по обществознанию. Но все они как будто летели мимо меня. Зато мне всегда нравился этот кабинет. Здесь всегда были опущены жалюзи и шторы, свет чуть приглушен из-за сломанных ламп. Большое количество цветов и растений повсюду, даже на книжных шкафах, создавали причудливый облик какого-то почти волшебного кабинета. Даже в кабинете биологии не было так много растительности. Что уж говорить – там и доски-то не было.
Но впервые мне было здесь неуютно. Казалось, будто одноклассники тайком рассматривают меня, учительница как-то странно поглядывает в мою сторону. Еще и Сережа не пришел. Может, у него что-то серьезное? Или его исключили? Могли же его исключить? Вдруг он убил того паренька?
Я вся покрылась мокрым потом. Мысли роились, подкидывая один сценарий хуже другого. Вот я смотрю, как Сережу забирает полиция, вот уже навещаю его в тюремной комнате для свиданий: мои руки судорожно сжимают телефон для общения, хотя я даже не знала, существуют ли они в наших тюрьмах. Надеюсь и не узнаю! Я встряхнула голову, пытаясь почти физически выкинуть из головы навязчивые мысли. Интересно, тут есть психолог? Хороший вопрос, ведь в этой школе не всегда есть профильные учителя. Я точно знаю, что в пятом классе природоведение ведет географичка. Да даже астрономию у нас ведет информатик. И там они тоже просто решают задачи для экзаменов.
Спасительный звонок прозвенел, и тут же мне на телефон пришло сообщение:
«Ничего страшного. Я все понимаю. Надеюсь, тебе лучше».
Мне? Мне лучше? Я тут же спросила у Сережи, где он, что с ним, но он вновь вышел из сети и перестал отвечать. В злобе я ударила по столу ладонью и тут получила замечание от учительницы.
В конце концов я решила в конце дня подойти к классной руководительнице и спросить, где живет Сережа.
– Извини, но мы не имеем права распространять эту информацию. Спроси у