и тебе пришлось меня везти, – сказала я и уже настроилась выходить.
– Что значит «пришлось»? Я сам захотел тебя отвезти. Это ж событие – дочка сдает первый экзамен! Я вечером еще тортик куплю – ну, просто сказочный. Обалдеешь.
Моя рука на мгновение замерла на дверной ручке. Не поворачиваясь, я поблагодарила и попрощалась, а затем выскочила из машины. Слава помахал мне и уехал.
«Дочка», – крутилась у меня в голове. Будто он прочел мои мысли. Что-то часто люди стали их читать. Может, не такие уж они и сложные? Или, как сказала бы Люба, это очередная моя когнитивная ошибка.
Раньше бы на это я ответила со смехом, но не сомневаясь: «Это не когнитивная ошибка, это я – сплошная ошибка», но не теперь. С этого дня я не ошибка. Я – дочка.
***
Увидев темы, я пришла в ужас. Взглянула на Сережу, сидящего за соседней партой. Он сделал мне удивленную мину, затем улыбнулся и подмигнул. Видимо, его темы напугали не так, как меня.
«Верность и измена» – какая-нибудь Анна Каренина подойдет. «Равнодушие и отзывчивость» – кажется, у нас было похожее сочинение на уроке, когда мы репетировали данное событие. Тогда мою работу назвали лучшей, так что тема даже неплохая. «Цели и средства» – вообще непонятная. Про что тут можно написать? Ладно, может, что-то и можно, но на это нужно больше времени. Хм… Остались «Смелость и трусость» и «Человек и общество». Если с последним стало понятно сразу – это тема явно мимо, то над смелостью я задумалась.
В голове сплыл один момент, который не позволил бы мне выбрать иную тему. Мне было лет шесть, мы еще жили здесь. Мы с дядей были на лугу, вывели пастись коз. Я бегала, не в меру счастливая, наперегонки с маленьким козленком. Дядя кричал, чтобы я была осторожна. Но что могло случится ясным летним днем на открытом лугу? Мне казалось, что именно здесь место для беспечности, поэтому спокойно убегала от дяди вслед за беспечным козленком. Как вдруг передо мной промчался конь, огромный гнедой жеребец. Но потом будто передумал, развернулся и помчал на меня. Так страшно мне еще не было. Я замерла на месте, наблюдая, как грациозно и красиво несется на меня эта страшная сила. Козленок был умнее – резко побежал в другую сторону, к своей маме. Помню, чей-то голос вдали, может, даже крик. Или это были мои же мысли? Это плохо отложилось в голове. Но хорошо запомнилось другое. Дядя повалил меня, накрыл собой. Из-под его руки я видела, как конь встал на дыбы, лязгнул его в плечо, заржал и умчался прочь. Или его согнал его хозяин. Это тоже смутно осталось в памяти. Но то, как дядя накрыл меня собой плотно засело в голове. Я даже помню горьковато-древесный запах, исходивший от его одежды. После этого ему пришлось забинтовать почти полтела – плечо и пара ребер были сломаны, врачи даже удивились, как они не задели сердце. Удивительный поступок и поразительная любовь. Когда я плакала и просила у него прощения, он только смеялся и говорил, что предупреждал об опасности, и впредь я всегда должна слушаться старших, но он ни о чем не жалеет. Он говорил, что главное – моя жизнь. Говорил, что я – самое ценное для него.
А ведь он так и не оправился до самой гибели. Все еще