повернувшись в сторону коллеги и пожимая плечами, сказала Таня. – По-видимому, мне, как и тебе, не положено этого знать.
– Ну, да, – пробубнил в ответ Андрей. – Хорошо, что у нас есть человек, который знает больше, чем сам главный редактор.
Илья хмыкнул и уткнулся в компьютер.
– Извини, что посмела это сделать и тем самым нанесла оскорбление твоей тонкой театральной душе, – в голосе Тани звучала не прикрытая ирония, – еще раз извини, но мне не хочется этим вечером сидеть в темном зале и смотреть на сцену.
– Глупенькая! Это же МХАТ! – Юлия с превосходством смотрела на Таню. – И потом ты будешь не одна. Уверяю тебя, мой друг ни чем не уступает Кириллу, если только еще более мил и не такой заносчивый. Ты с ним чудесно проведешь время. Тебе не следует зацикливаться на Кирилле, он ненадежен, и упускать такой случай…. Это глупость сверх меры.
– Премьера, Табаков…. Знаю. Считай, что я тебя услышала, – Таня засмеялась и громко с пафосом произнесла: – «Ах, театр! «Любите ли вы театр так, как я люблю его, то есть всеми силами души вашей, со всем энтузиазмом, со всем исступлением….», – затем понизила голос и уже обычным тоном, добавила: – Нет, я не люблю его со всем исступлением и со всем энтузиазмом свой души, но и неприятия к нему не испытываю. Я просто бываю в нем и иногда получаю истинное удовольствие и не более того, пусть меня за это простит любезный Белинский. Юль, я понимаю, что для тебя это звучит кощунственно, но действительно театр не настолько захватывает меня, как это делает музыка великих. Говорю только для твоих ушей. Мне неловко смотреть на актеров, когда они раскланиваются после спектакля. Я не верю им, и очень часто ощущаю себя обманутой, мне кажется это подделкой, притворством каким-то. Лицедейство и есть лицедейством. Даже, если великое. Во всяком случае, для меня – это не аргумент. То ли дело, когда после музыкального спектакля или концерта, исполнители раскланиваются, и ты, в благодарность за проведенные минуты с наслаждением – сродни оргазму – растворилась в музыке Чайковского, Рахманинова, Моцарта или Вивальди, стоя аплодируешь им. В эти минуты я завидую тем, кому судьба подарила талант сочинять такую великую музыку, и тем, кто может так прекрасно ее исполнять. Я так не умею играть и никогда не научусь. Я никогда не буду так петь, поскольку не одарена красивым голосом, и танцевать тоже, это никогда не случится в моей жизни. Отдай своему другу второй билет, чтобы он мог пригласить свою женщину. Так будет лучше. Или сама сходи с ним, чем сидеть одной дома. И потом – это твое задание, а задания главного редактора нужно выполнять. Или у тебя другое мнение на сей счет?
– Действительно, – поддакнул с ехидной улыбкой Андрей. Юлия окинула его свирепым взглядом, но не стала ничего ему говорить. Таня тоже была не в восторге от публичности их разговора, но это не она так решила, это было решение Юлии. Оставалось только терпеть.
– И драматической актрисой тебе тоже не стать, уверяю