а потому, что путь им представлялся слишком сложным, ведь он был несовместим с сиюминутными желаниями, а желания эти всегда были неизменны: слава, наслаждение и богатство. Небесное Царство стало казаться мифом, ведь никто оттуда не возвращался, а Светлый Путь стал казаться пустым делом. Свидетельства о достигших бессмертия меркли и постепенно становились легендами. Земной мир был гораздо ближе его обитателям, чем мифический духовный мир. Земные дела и проблемы были гораздо более насущными, а задачи понятными, чем таинственный Божественный Путь.
Постепенно народы забыли, для чего они поселены на земле, и каждый стал жить по своему усмотрению, предав Путь Создателя и его Свитки забвению. Забыв о высоких заветах Творца, ими постепенно начали овладевать низменные желания, и вместо совершенствования духа Школы стали всё больше заниматься совершенствованием своего земного существования. Их стали прельщать нарядные одежды, красивые вещи, богато обставленные жилища, а также восхищение и похвала окружающих, и чтобы окружающие звали их “учитель”. Вскоре за ними потянулся и остальной народ, для которого “учителя” были беспрекословным авторитетом и примером для подражания. Изредка еще можно было услышать от того или иного учителя слова о божественности, о сострадании и любви, о вечной жизни, но всё чаще звучали слова о необходимости беспрекословного подчинения учителям и знати, и о том, что содержать и обеспечивать тех всем необходимым – святое дело простого народа. Сами же учителя всё больше предавались роскоши. Ими овладевала алчность, тщеславие, распущенность и худший из всех грехов – гордыня. Постепенно отказываясь от Светлого Пути, они, сами того не ведая, становились на тёмный путь, и стали делать все те вещи, которые когда-то были объявлены Создателем пагубными.
Пустыня Песков Времени
Едва взошло солнце, коснувшееся своей праздничной короной края горного массива, оно осветило комнату Даррена мягким золотистым светом и привело с собой новый день. Пробудился юноша неожиданно для себя резко, словно от враждебного толчка в бок. Он попытался встать и тут же пожалел о своей дерзкой попытке. Встреча с недружелюбными поклонниками не прошла даром. Болела спина, стучало и кололо где-то в боку, но самым странным было покалывание в руке, такое знакомое и пробудившее неожиданные мысли.
Как во сне, Даррен сжал и разжал кулак, покалывание усилилось, и по руке пробежали фиолетовые всполохи, но стоило ему сосредоточится на них, они тут же нырнули под кожу, словно трусливые белки в крону деревьев, будто прячась от неуместного внимания. Даррен тряхнул головой и еще раз посмотрел на ладонь. Никаких следов фиолетового огня он более не увидел. “Показалось”, – подумал он, и осторожно, стараясь не тревожить больные участки тела, встал на ноги. Начался новый день, и он, почему-то подумал Даррен, принесет с собой что-то тревожное.
Несмотря на просьбу Даррена, Ван Хорн всё же собрал учителей, чьими подопечными были друзья Бадхижда,