безделушки на столе?
Он усмехнулся – на левую щёку вернулась ямочка – и покачал головой:
– Помимо прочего.
Эви хотелось уточнить, но она не успела задать вопрос: в двери ворвалась Татьянна в развевающейся нежно-розовой мантии.
– На пять минут отошла зашить Блэйда, и тут стажёры говорят, что ты убежала с бомбой!
Татьянна протиснулась мимо босса, будто не замечая его, откинула волосы с лица Эви и крепко обняла её.
– Смелая дурочка…
– Стажёры всё приукрасили, – невнятно ответила Эви в плечо Татьянне.
– Она подвернула лодыжку. – Голос Злодея доносился издалека. Эви обернулась и увидела, что он идёт к двери. – Вылечи как можно скорее, а потом я отвезу миз Сэйдж домой.
Обе девушки подняли головы и поражённо уставились на него.
– То есть прямо где я живу?
– Обычно люди называют домом то место, где живут, не так ли, Сэйдж? – Не дав ей времени на ответ, он вышел, бросив через плечо: – Подожду снаружи.
Глава 11
Эви морщилась: экипаж подпрыгивал на кочках и тревожил плечо. Ей очень повезло, что свет от шрама не пробивался через платье. Лодыжка и голова болели, а значит, шрам, как и при любой боли, светился так, что мог бы ослепить того, кто заглянет под плотную ткань. Но Татьянна знала своё дело и касалась лишь тех мест, которые требовалось исцелить.
Безответственно, конечно, надолго оставлять такую магическую рану, как её порез от ножа, без лечения. Но когда отчаянно пытаешься двигаться дальше, нет ничего хуже физического ограничения, не пускающего тебя вперёд. Если показать рану лекарю, начнутся вопросы, а к этому Эви не была готова. Она сходит к целителю, обязательно сходит, когда будет готова.
Неприятность, случившаяся с Эви по вине её бывшего нанимателя, ничем не отличалась от ситуаций, в которые попадали многие девушки, получающие от ухмыляющихся хозяев сомнительные предложения. Если подумать, ей ещё повезло отделаться одной лишь магической царапиной.
Сама эта мысль – что ей радоваться бы пусть и небольшой, но травме, не говоря уже о том, что не только ей, а вообще любой женщине, – была столь смехотворна и несправедлива; будто у тебя украли драгоценности, а ты ещё должна спасибо сказать.
В Эви вспыхнул такой гнев, что пришлось набрать воздуха, чтобы не закричать. Она откинула голову назад, прохладный вечерний ветерок поцеловал её в щёки, успокаивая. Она расскажет Татьянне, когда поутихнет и свечение, и буря в душе. Глупо это – стыдиться того, что оказалась в уязвимом положении. Она не виновата. Может, самое время обратиться за помощью.
Она покачала головой, выбросила рану из головы и огляделась, ища, на что бы посмотреть. Гладкий открытый чёрный экипаж, в котором они катились по дороге, был простым и не требовал украшений, чтобы привлекать внимание, – прямо как босс.
Птички и какие-то ещё существа чирикали не так, как по утрам, когда она шла в замок: теперь лес пробудился.
После того как Татьянна вылечила её лодыжку, попутно засыпав Эви миллионом