на черный, матовый экземпляр. Простой и лаконичный, с изящными серебряными ручками, он стоял на чем-то вроде ступени, простой и элегантный, как платье от Коко Шанель. Ни росписи, ни резьбы, ни инкрустации, но Анне померещилось сияние, зыбкое сияние потустороннего, исходящее от него.
– Американский тополь, – голос Бруно доносился откуда-то издалека.
– А внутри перуанский хлопок? – рассеянно спросила Анна, то ли в шутку, то ли всерьез.
– Нет. Внутри китайский шелк.
Анна взглянула на гробовщика, ожидая маленького театрального представления под названием «откидывание крышки гроба».
О да. Но он уже не играл, он священнодействовал.
– Потрогайте.
И накрыв ее руку своей, парень потянулся вниз, чтобы позволить гостье коснуться ткани.
От прикосновения горячей мужской руки Анна затрепетала. А Бруно еще и оказался в неприличной близости от ее лица, присев рядом на корточки. Анна слегка качнулась.
– Как вы сказали, кедровый тополь?
– Американский.
Бедняжка! От близости молодого привлекательного мужчины у нее закружилась голова. Гробовщик посвящал гостью в тонкости ремесла, но вряд ли она улавливала смысл произносимых им слов. Она пыталась понять, в чем секрет, в чем секрет этой удивительной химии, где сокрыта тайна прикосновения.
Взгляд Бруно оставался открытым и вдохновенным, а она отвечала на его прямоту тихой удивленной полуулыбкой. Анне льстило, что парень хотел произвести на нее впечатление.
– Значит они дорогие, ваши удивительные гробы?
– Какие именно?
– Какие? Вот этот, например…
– Двенадцать тысяч долларов.
– Сколько?! Вы шутите?
Морок вдруг рассеялся, оцепенение исчезло. Анна расхохоталась.
Задетый Бруно пожал плечами.
– К чему притворство? Я вижу, что вы способны оценить реальную стоимость вещи. И понимаете, что это нормальная цена для такой работы.
– Это гробы. Гробы, понимаете?
Анна направилась к выходу, обмахиваясь каталогом, чудом оказавшимся в руке.
– Кто купит такой гроб да еще за такую цену? Машину можно купить за эти деньги.
Обогнав ее, Бруно учтиво отворил дверь. Он собирался что-то сказать, губы шевельнулись, но Анна опередила его:
– А какие здесь продавали велосипеды! И всего за сто евро.
Мало заботясь о деликатности, она всучила ему каталог и выскочила на улицу.
Мария и Йоргос удивленно уставились на нее, словно ад выплюнул ее преображенной. Но она была настолько поглощена своими чувствами, что прошла бы мимо, если бы Йоргос ее не окликнул.
– Что? – нахмурившись, обернулась она. – Что там? Так зайдите сами и посмотрите.
Как дети, ей-богу…
Перед дверью подъезда Анна, однако, оглянулась снова и громко, с торжествующей интонацией добавила:
– Ну по крайней мере не китайская харчевня!
– Уж лучше бы харчевня. – крикнул в ответ Йоргос.
И