Ракитин. Ольга Ракета

Но за Матвеем сильно скучала и всегда так и светилась вся, как на крыльях летала, накрывая стол к ужину, старалась угодить ему. А Матвей тихо любовался ею… Жили они дружно, никогда не повышали голос друг на друга, берегли свои чувства. Жизнь потихоньку налаживалась. Ксения уже не плакала, счастливая улыбка не сходила у нее с лица.

      Однажды, где-то недели через две как Матвей ушел из дома, вечером пришла мать Матвея. Она тихонько вошла в комнату, ни слова не говоря постояла у двери, а потом тихо сказала: «Возвращайтесь домой». Матвей, помолчав, ответил: «Пришла проведать, проведывай. И больше разговоров на эту тему не заводи. Не вернемся мы». Мать положила на стол узелок, с которым пришла. В нем были продукты – сало, булка свежеиспеченного хлеба, пшеничная крупа, десяток яиц. Постояв еще немного, мать молча повернулась и ушла, даже не заходя к своей старшей дочери. Понимала, что Надежда не одобрит их с отцом отношение к невестке.

      Весна 1933 года была ранней и дружной. Морозы полегоньку сошли на нет. Быстро таял и снег. Проплешины земли, выступавшие на покрытой снегом земле черными пятнами, увеличивались в размерах, освобождая от снега все новые и новые участки почвы, быстро высыхали. Небольшие снежные наносы еще оставались возле заборов, а потом и они растаяли.

      Рождение дочери

      В начале марта ночью у Ксении начались схватки. По договоренности с председателем колхоза Матвей взял в конюшне хорошего коня, запряг его в сани, положил в них побольше соломы. Дома он одел на Ксению большой тулуп, который ему дала Надежда, сверху еще хорошо укутал жену теплой шалью и быстро повез жену в роддом в Тарасовку. Трясущимися руками Матвей дергал вожжи и очень быстро гнал лошадей, а позади в санях слышались громкие стоны Ксении. В перерывах между схватками Матвей убеждал Ксению в том, что все люди на земле появились подобным образом, но чем чаще и громче Ксения стонала, тем слабее он верил в свои слова…