и она тихо прошептала:
– Всё-таки в психологии есть большая польза. Если раньше я не понимала, почему всё так изменилось, то сейчас понимаю, осознаю всё. Правда, исправить, сделать так, чтобы работало, как прежде, не могу.
Лизавета поинтересовалась:
– Наверняка в психологии имеются инструменты, с помощью которых можно изменить твое состояние, нет?
Екатерина на секунду задумалась перед ответом:
– Инструменты ли это, не знаю. Один говорит: «Расскажите, что вы чувствуете», другой, что время лечит. А третий предложил отделить от себя переживания и избавиться от них. Сжечь, похоронить, отдать природе, любой стихии на мой выбор.
– И что ты выбрала?
– Ничего! Понимаешь, всё во мне протестует от того, чтобы избавиться от моего горя.
– Почему?
– Один, самый прямолинейный психолог, высказал версию, что это во мне так проявляет себя синдром жертвы и бессознательные бонусы, которые я получаю от состояния матери, у которой от онкологии умерла десятилетняя дочь после четырёх невыносимых лет борьбы за её здоровье.
Катя усмехнулась:
– Мы даже разбирали эти самые бессознательные плюшки. Ну, например, внимание других людей, сочувствие, зависание в статике. Можно ничего не делать, замереть и не развиваться. В этом тоже есть своего рода выгода – не тратятся жизненные силы.
– А почему же не получается преодолеть текущее состояние жертвы?
И вновь Катины глаза сверкнули огнём. Только сейчас это было пламя ярости и злости.
– Да потому что это не жертва! Я – не жертва смерти Агнии. Это другое! Что именно – я пока не могу разобрать. Какая-то загадка, ребус для меня, не могу его решить. Знаю лишь одно: её уход от нас – это урок для меня.
С силой женщина повторила:
– Для меня!
Катя доверительно дотронулась рукой до плеча сестры:
– Это ценность и ресурс. Я это чувствую! Отдав это богу или чему бы то ни было, я отдам очень важный для себя опыт. Бесценный опыт. И против этого протестует моя душа.
– А психологи твои, что на это говорят?
Екатерина откинулась на спинку сиденья, покачала головой и, пренебрежительно чмокнув губами, ответила:
– По большому счету, ничего не говорят: «всё пройдёт и это тоже», «внутренняя жертва всеми руками и ногами будет держаться за негативные переживания», «надо жить дальше».
Мелькнул указатель начала города, в который они ехали. И мысли сестёр невольно обратились к цели их путешествия.
– Ты с мамой давно разговаривала?
– Вчера. Её характер совсем не изменился за то время, что ты её не видела. Готовит нам сюрприз.
Лиза ухмыльнулась:
– Очередного жениха нам подкатит?
Катерина подняла брови:
– Она не сказала. Но, видимо, да, ты мыслишь в правильном направлении. Первый вопрос, который задала мама, звучал так: как давно я ходила на свидание?
– Наша мама, конечно, в чём-то великая женщина. Я думаю, что и на том свете она будет думать о мужчинах.