– довольным тоном приказала я ученику.
– Арбалет, тот что был в мешке, выдают городской страже, его нельзя продавать, это собственность Старограда, а значит, того тощего законника. Что до толстяка с луком, то он и вправду из простолюдинов, ему посчастливилось попасть в эскорт по прошению брата.
– Благодарю, ученик, – с тяжёлым вздохом, не отводя глаза от торговца, я признательно кивнула Сардониксу. – Теперь ты видишь, СУКА! – я с презрением заорала на ошарашенного торговца и навела скипетр на тощего охранника. Аметисты безразлично смотрели из черепа, но из контуров глазниц начал появляться леденящий душу фиолетовый дымок. Тощий попытался отмахиваться:
– Госпожа, я ничего не скажу, у меня семья и дети, пятеро… пожалуйста… я сделаю всё, что скажете… – охранник виновато поднял руки, показывая ладони, и замахал ими в разные стороны.
Торгаш зарыдал:
– Госпожа, я ни при чём, я торговец и только, госпожа, пожалуйста… – с мольбой проговорил он.
– Не пытайтесь меня разжалобить, – равнодушно ответила я.
Череп налился фиолетово-чёрным дымом, после чего из него, словно молния, вырвался чёрный луч. Дым спиралью закружился вокруг него. Касание дымного луча испарило то, что было внутри кольчуги тощего. Я высушила из него жизнь, от тела мужчины остался только прах, который посыпался из брони, будто песок. Кольчуга, одежда и копьё стражника повалились на землю возле коня. Конь заржал.
Торговец закрыл лицо ладонями и съёжился:
– Госпожа, я не законник, мне незачем докладывать о вас…
– Сардоникс, что следует сделать? – спросила я ученика и ждала правильного ответа.
– Два варианта. Первый – сжечь арбалет, оставить торговца и вырвать ему язык. Толстый… Толстый сообразил и не дёрнулся, лучше отпустить его. Никто не поверит, что торговец отправился в дорогу без охраны. Он пытался всем видом дать понять, что у него нет причин докладывать о нас. Но он не учёл, что если бы сказал, что состоит в Торговом союзе, то мы не тронули бы его. С Торговым союзом работают высшие круги Великой ложи. Из этого следует второй вариант – убить всех, сжечь тела и вещи, но тогда возникнут вопросы у тех, кто пройдёт после нас, и они доложат стражникам Старограда. Это будет небыстро, зато точно в этом промежутке никто ничего не узнает, – отчитался довольный Сардоникс. Его всегда забавляет, когда души покидают тело или то, что от него осталось.
– Вот видишь, торгаш, всё против тебя. Ты лжец, и ты не состоишь в Торговом союзе. Хорошо, как же поступить… – озвучила я мысли вслух.
– Госпожа, я прослежу, чтобы этот олух, – грузный охранник указал на торговца, – держал язык за зубами.
– Какие гарантии, что ты, сын Доглтома, не захочешь отомстить за своего брата? – утомлённо спросил Сардоникс.
– Я собственноручно отрежу язык лжецу, – безразличным голосом ответил стражник и с таким же видом мотнул головой в сторону торговца.
– Лучшая сделка – отдать то, что тебе не принадлежит, – я подняла уголок рта.
– Нет, нет,