быть, в этом и суть – показать разницу и невозможность сравнивать эти два периода? Закрыть тему и двигаться дальше?
– Да, но как же название выставки? И все эти слова про связь, общую борьбу?
– Кто знает, возможно, организаторы таким образом попытались выявить способность распознать подвох. Ведь название – это установка. Насколько сильно меняется ваше представление и ожидание после прочтения названия или критики? Насколько комфортнее накладывать увиденное в реальности на подготовленный фундамент?
– Несомненно. Но вы предполагаете, тут многим доступна такая тонкая ирония, думаете, организаторы выставки способны на это?
– Думаю, это и неважно. Цена ошибки невелика, а вот цена удачи – очень даже. Важно то, что организатор даёт пищу для размышлений. Неоднозначность и загадочность, достигнутая такими простыми методами, – прекрасный, но хрупкий инструмент. Это работает, пока такие, как мы, говорим об этом, и перестаёт работать, когда ответ получен.
– Да, но это не совсем честно. В таком случае подача должна быть совершенно нейтральна, никаких названий и описаний. Нужно предоставить право зрителю решить эту задачу и рассудить.
– Опять же, отсутствие названий и какого-либо описания сразу повышает градус и подвешивает в воздухе вопросительный знак. Но подвесить этот знак – тоже задача зрителя, а не куратора выставки. В нашем случае, когда всё выглядит как традиционная выставка, посетитель не ждёт подвоха. И можно сказать, что это и есть та самая справедливая нейтральность, о которой вы говорите. И вторая причина – как мне кажется, описание нужно для того, чтобы люди не чувствовали себя глупыми, ведь уловить смысл может не каждый, а мрачные рожи тут совершенно ни к чему. Не должно быть конфликта с теми, кому не нужен скрытый смысл. Это, конечно, вопрос чисто коммерческий, но всем надо на что-то жить.
– Да, это интересно. Хотите сказать, большинство тут ради праздного веселья?
– Да, и не только тут.
Я вспоминаю слова Джейн про то, что надо вовремя уходить. Не дожидаясь, пока этот господин захочет со мной познакомиться, я энергично тушу сигарету, киваю в знак того, что стоило бы нам всем поразмыслить над этой проблемой. Далее теряюсь в толпе расфуфыренных гостей.
Кое-что в моём плане проходит не гладко – поднимаясь по винтовой лестнице в поисках Джейн, я попадаю в дурацкую ситуацию. Дело в том, что по этой лестнице можно передвигаться либо только вверх, либо только вниз, и если сверху кто-то одновременно спускается – вам не разойтись. Убедившись, что никого нет, я поднимаюсь, и вот мои глаза пересекают уровень пола, и я вижу пространство второго этажа, продолжение экспозиции и Джейн. Тут я останавливаюсь как вкопанный, не понимаю, как реагировать. Джейн стоит с тем статным брюнетом, и он так обнимает её за талию и прижимает, что я решаю, что при виде меня он не отдёрнет руку, так как не знает, кто я, а Джейн – как она себя поведёт? Скажет ему, или сама уберёт, или… А если