я уже вижу разворотный паттерн, скоро всё наладится. – Марк иногда несёт чушь про фигуры и паттерны – это термины из его биржевого прошлого. – Смотри, – показывает мне распечатки с информацией по поставкам, накладные, в которых значатся необычно большие объёмы.
Но странными выглядят и другие две вещи. В поставках указаны равномерно все наименования препарата, одинаковые количества каждого из ста пятидесяти ERA. Вторая странность – место, куда отправлялся груз.
– Кто так много заказывает? И чья это сделка?
– Ван Гилса. Заказчиком значится некое лесничество в Дортмунде.
– Так разбирайся с ван Гилсом.
– Он не особо это комментирует, ему поставки не кажутся странными.
– А тебе кажутся?
– Да.
– Кто-то в лесу решил взяться за свои воспоминания? Интересно. Думаешь, они что-то химичат с препаратом и перепродают?
– Это первая мысль. Но почему они делают это так неприкрыто?
– Они же не нарушают закон? Чем это опасно для нас?
– Пока ничем, но если там какие-нибудь хиппи, производящие из нашего препарата наркотики, – будет скандал.
– Из него нельзя сделать наркотик, ты же знаешь, – нет активного вещества.
– Так или иначе, ситуация странная, согласись.
– Соглашаюсь. Ладно, подумаю над этим. – Я беру со стола каталог, накладные и отправляюсь к себе.
В кабинете я листаю новый каталог, чтобы освежить память о том, что вообще мы продаём. На первом развороте меня встречает привычная семейка с рекламных плакатов, но теперь они занимаются чем-то более интеллектуальным. Кто-то пишет книгу, кто-то изучает науки в университете. По всей видимости, ментальные потребности семейства выросли. Их расовая принадлежность до сих пор вызывает вопросы, но это уже не важно: все они на разных страницах и заметить несоответствие почти невозможно. Пёс лейтмотивом влез в каждое событие, его даже пустили на лекции отца и в лабораторию матери семейства, которая почему-то похожа на индийскую танцовщицу из кино. Сколько всякой ерунды мы придумали, с ума сойти. Я усмехаюсь этой иронии и, пролистав дальше, натыкаюсь на раздел «Отношения и семья». Чёрт, как я сразу не догадался: девушка в свадебном платье в моём дворе – наверное, жених сбежал со свадьбы. Но при чём тут ERA? Мы же работаем с прошлым. Почему она обвиняет меня? Может, она не поняла принцип работы препарата?
Я кладу каталог на стол и перевожу взгляд вдаль – в конце кабинета большое окно, а за ним точно такой же фасад точно такого же здания с таким же окном. Не удивлюсь, если там сидит такой же Ренс Роланд и думает над этой же проблемой. Ему не хватает совсем других деталей, и, объединив наши усилия, мы поймём, в чём дело. Успех нам также придётся поделить поровну, так что лучше пока оставаться врозь. Забавно. Почему меня вообще так зацепила эта девушка? Я ведь даже не знаю её, хотя лицо на фото в газете показалось знакомым.
Странно и пугающе осознавать, что кто-то выбрал меня в качестве мишени и обвиняет в неудачном