гостиница, как в фильмах про студенчество. На фоне маленьких серых каменных домов вокруг это белое чудище смотрится весьма нелепо. Вытянутое здание с балконами, напоминающими ковши экскаватора. Вокруг большая пустая территория с истоптанным желтеющим газоном, осыпавшимися пальмами и другой пожухлой и пыльной растительностью. В самый разгар осени отдыхающих тут практически нет. Я регистрируюсь и прохожу внутрь. Меня не провожают, а лишь показывают, где находится лифт, и выдают ключ с брелком из затёртого прозрачного пластика с золотистой рельефной цифрой. Открываются двери тесного лифта. Я нажимаю кнопку с цифрой шесть.
Интерьер холла моего этажа довольно аскетичен – пусто, чисто, старомодно. Где-то в конце коридора мигает флюоресцентная лампа. От лифта расходятся два коридора. Судя по обозначению на стене, нужно идти в сторону мигающей лампы, в противоположном крыле свет вообще не горит, и после нескольких метров, освещаемых лампами холла, коридор превращается в кромешно-чёрный тоннель. По всей видимости, там нет постояльцев и для экономии отключили свет. На полу вездесущие полосатые ковровые дорожки, периодически наслаивающиеся друг на друга краями, а под ними скрипучий паркет.
Из-за сквозняка дверь в номер захлопывается за мной так сильно, что в ванной что-то со звоном падает в раковину. Но зато с отоплением тут всё в порядке – пришлось даже открыть окно, которое, к слову, открылось лишь на треть. И жарко, и холодно. Страшно представить, что тут происходит летом. Вдалеке виднеется Адриатическое море, мигают огни марины – ощущение от них приятное, море сложно испортить плохой архитектурой и протёртыми коврами. Тянет морским холодом, сквозняк усиливается, и я, постояв у окна пару минут, гипнотизируя темноту, захлопываю его. Ещё не хватает заболеть. Разбираю вещи, брожу по номеру, затем принимаю душ и ложусь в кровать: делать тут совершенно нечего. В тишине я слышу, как лифт болтается вверх-вниз примерно каждые десять минут, в коридоре что-то падает и создаёт тянучее эхо. Пару раз кто-то, так же как и я, не рассчитав силу, хлопает дверью. Громко, но это успокаивает – значит, я тут не один. Все эти шумы не особо мешают, и я, измученный дорогой и холодом, быстро засыпаю.
Утром я отправляюсь на поиски тётиного дома по адресу, указанному в завещании. По памяти сделать это не представилось возможным, хотя некоторые улицы кажутся знакомыми. Часть пути еду на такси. Затем таксист останавливается и, вытянув ладонь в сторону движения, что-то говорит. Он, кажется, ждёт ответа, но я смотрю на счётчик, достаю деньги и выхожу.
Вспоминать близлежащие адреса из детства бесполезно. Тогда я их не знал и не гулял дальше километра от дома, труднопроизносимые надписи постоянно приходится сверять с картой, вокруг много новых магазинов и домов. Примерно через тридцать минут я оказываюсь в нужном месте. Люди вокруг справедливо смотрят на меня как на заблудившегося туриста. Очень бы не хотелось встретить тут старых знакомых, бывших детей с футбольной площадки и особенно ту девочку,