всего полтора несчастных случая! Это я про самолёты.
– Смотрю, вы изучили вопрос. Но я никогда не любил статистику. Она бесполезна для тех, кто находится в этом одном с половиной самолёте.
– Тоже верно.
Изначально я сидел потеснившись, так как мужчина полноват, но теперь вдобавок он поставил руку на подлокотник и занимает ещё больше места. Я не против, но пришлось сдвинуться к окну.
– Раз уж это так безопасно, – продолжил он, – почему не придумать какую-нибудь штуку, например наркоз? Сразу после регистрации ложишься на кушетку в уютной комнате, тебя насыщают сладковатым газом – и вот ты уже просыпаешься на такой же кушетке, только красно-синего цвета, прилетевший и отдохнувший.
– Или не просыпаешься. – Мне понравилось словосочетание «тебя насыщают».
– Даже если и так, лучше умереть спокойно, чем в панике и тщетной борьбе за жизнь.
– Можно вусмерть напиться и быть в похожем состоянии.
– Это вреднее и сложнее спланировать. Хотя, несомненно, приятнее.
– А если сон не позволит вам принять нужное решение во время полёта, и вы не спасётесь, в то время как все будут спасаться? Вряд ли вас кто-то вытащит на себе в такой суматохе. Вообще, я бы не справился с мыслью о том, что я тут на диванчике, возможно, вижу всё в последний раз.
– Да, есть в этой отсрочке смерти нечто зловещее, как в ящике с тем котом, помните?
Мы пролетаем над германским лесным массивом, и я вспоминаю про загадочные поставки в Дортмунд. Всё-таки нужно туда съездить. Вдруг этот кот уже мёртв? Разговор немного отвлекает от тревожности полёта, и я продолжаю:
– Да, только кот был единственным наблюдателем и мог констатировать факт своей жизни или смерти чуть раньше тех, кто снаружи ящика. Ну как мог – по-кошачьи. К тому же смерть его наступит только в том случае, если он произведёт внутри ящика определённое действие. Мы же совершенно беспомощны.
– Я про то, что, будучи наблюдаемым на радарах другими (котами) – сторонними наблюдателями, мы как бы находимся в суперпозиции, не живы и не мертвы до тех пор, пока не ступим на матушку-землю. Ведь только там наша естественная среда и только там мы сможем оценить, насколько живы. И в отличие от ситуации с субатомными частицами роль наблюдателя тут совершенно не имеет значения.
– Это и порождает страх. А ещё осознание того, насколько может быть бесполезно твоё тело. Схоже с тем, когда не умеешь плавать, – тело двигается, но толку никакого. – Он уже был готов как-то отреагировать на это, но я решил добавить: – Полёт на самолёте – это своего рода крах культа тела, культа, который возник из-за нашей привычки делать с помощью тела всё. – Мысль не моя, и можно догадаться чья: решил опробовать слова Джейн на других людях.
– Интересно. Уверен, в будущем появится терапия, целью которой будет изжить одержимость пассивным контролем.
– Тоже боитесь летать?
– Испытываю