мной люди. Опросы и их личные дела. Некоторые аналогии и намётки по поводу терапии. Пока что я предлагаю когнитивно-поведенческую, экспозиционную и за счёт изменения их образа жизни – нужно создать наиболее благоприятные условия, чтобы это не выглядело как психиатрическая больница. Возможно, какая-то профессиональная практика для тех, чей образ жизни предполагает работу или хобби. Всё остальное – это информация о том, как нужно оборудовать эти центры, варианты расположения и расчёты по инвестициям.
– Инвестициями это сложно назвать, – качаю я головой, пытаясь разобраться в бесчисленных таблицах.
– Поначалу да. Но кто знает, вдруг мы решим вашу проблему и получится принимать платных пациентов? Пока об этом рано думать, но исключать совсем я бы тоже не стала.
– Четыре тысячи в месяц на человека. Кажется, я сам себе обхожусь дешевле. Эта сумма включает все расходы на проживание и уход, в том числе на обслуживающий персонал? – В таблицах я дошёл до финансовой части.
– Да, я для ясности свела всё к общей сумме, но по ходу дела мы ещё с этим разберёмся. Из-за индивидуального подхода суммы на каждого будут разниться. Возможно, получится договориться о льготной аренде. Многие больницы находятся в плачевном состоянии, и местные власти хотят их восстановить, готовы содействовать.
– Понятно. – Я складываю всё обратно в папку и кладу перед собой на стол, прижав ладонью. – И ты будешь этим заниматься одна?
– Нет, не одна. Кое-кто из моих студентов согласился помочь. Надеюсь, ты тоже не останешься в стороне.
– В роли твоего студента?
– Ренс.
– Ты многим про это рассказала? Не боишься журналистов?
– Нет. Я говорю только то, что нужно. Всё самое важное находится в этой папке, и о ней знаем только мы.
– Знаешь, им достаточно лишь намёка… – качаю я головой. Но эти комментарии уже формальны, Жаклин поняла, что ей удалось меня убедить.
– Я понимаю, я не дура, Ренс. Есть ещё одна проблема. У нас нет для этих людей основной, направленной терапии.
– Ты же мне назвала что-то.
– Это не основная, это поддерживающая. Она нацелена на то, чтобы снять тревожные состояния и среда, в которой они живут, не ускоряла процесс их разрушения. И так как мы до сих пор не знаем причин, почему у одних препарат срабатывает как надо, а у других даёт такой эффект, мы не знаем, как направленно лечить, понимаешь?
– А какой эффект?
– В папке всё есть, изучи.
– Джеки, пойми…
Я сажусь глубже в кресло и задумываюсь, смотрю сквозь неё, в окно в дальней стене, а через него – на окно в соседнем здании. Интересно, как бы себя повёл мой двойник, что бы он ответил сейчас? Я мысленно приближаюсь к этому окну так близко, что уже будто вишу между зданиями, заглядываю внутрь и вижу второго себя сидящим за столом с точно такой же папкой. И ровно в этот момент, когда я нахожусь в метре от окна, прямо передо мной опускаются жалюзи.
– Ты в порядке? – Жаклин