но продолжает с интересом перебирать фотографии. Поворачивается к Джейн: – Пойдём в офис!
– Идём? – Джейн берёт меня за руку и тянет.
Татьяна, в свою очередь, тянет за руку Джейн, и паровозиком мы пробираемся сквозь толпу и по узкой лестнице поднимаемся на третий этаж. Тут тихо и никого нет.
– Зачем сфотографировал дохлую птицу? – почти без эмоций спрашивает Джейн, наклонившись над столом. На нём Татьяна, словно таро, раскладывает фотографии и записки с замерами. Джейн не ждёт ответа и продолжает: – Какой же погром… Неужели ты тут раньше жил? – Но и этот вопрос был риторическим.
– Очень интересная планировка участка – можно сделать прекрасный сад и красиво оформить входную группу. И вот тут, – Татьяна ткнула на фотографию с выбитыми окнами в спальне, – просятся окна в пол. Я бы убрала эту стену… – Татьяна начала сыпать идеями, но я отвлёкся.
Я никогда не был на этом этаже маяка и принялся разглядывать комнату. Она интересна тем, что Джейн проводит тут много времени и без стеснения допустила меня сюда, чего не скажешь про её квартиру, в которой я был последний раз года два назад. Я замечаю некоторые подаренные мной вещи. Так интересно – я помнил о них некоторое время после того, как подарил, но затем они исчезали и я даже не задумывался, куда они делись. Все эти дурацкие вазочки и статуэтки, которые мы вместе покупали на барахолках. И она смотрит на них каждый день и помнит о событиях, трофеями которых они стали. Это приятно и странно – странно, что я не помню. Странно, что теперь у нас как бы разные воспоминания об одном и том же.
Тут аскетично, немного душно и темно: всего два крошечных круглых окна, от которых мало толку. Недостаток света компенсирует множество разных ламп, торшеров и свечей, которые так любит Джейн, стоящих по всем углам. Углов тут, конечно же, нет, ведь это круглый маяк. Простая или даже примитивная мебель – из однотипной лакированной фанеры. На спинке одного из кресел я вижу знакомый плед. Это рабочее место Джейн. Рядом с небольшим книжным стеллажом импровизированная крошечная кухня со скромным набором посуды, простыми белыми чашками и электрочайником. Трудно представить Джейн, использующую всё это, когда работает в темноте, за этим столом. Тем не менее, очевидно, это именно так.
– Эй, ты опять за своё? – говорит Джейн мне на ухо, упершись подбородком в плечо.
Я перемещаю внимание обратно на фотографии и голос Татьяны. Та уже вовсю что-то рисует карандашом в блокноте.
– Смотрите, мне понравились вот эти небольшие ворота. Это очень интересно. Их можно использовать для чего-нибудь. И когда мы начнём стройку, через них будет удобно разгружать материал.
– Чувствую, будто уже начал его разгружать, – реагирую я с долей ироничной фатальности.
– Вроде всё не так плохо, ты чего? – Джейн обхватывает меня за плечи и сжимает, будто ловит.
– Да, тут много работы, но эти дома очень красивые. Из них можно делать невероятные маленькие