на второго: летела кровь, звенела сталь, кривились рожи, но ни звука не было слышно там, где стоял Хризант.
Ему не нравилось, что с преступным миром ведутся переговоры. По наивности он считал, что однажды отец покончит со злом, к которому принц справедливо относил нарушавших закон. Но чем старше он становился, тем больше понимал, что все не так просто. В одних руках власть держать не получится? Неужели всегда придется чем-то поступаться, чтобы править по совести?
Тем временем один из бойцов пригвоздил к земле другого – воткнул в его голову меч… У Хризанта сердце забилось чаще. Он припал к стеклу, чтобы лучше разглядеть. Черт, почему сейчас, когда так нужно, это окно прилежно не пропускает ни звука?
Ему же показалось? Побежденный не мог оказаться одним из Кастеров. Не любил Хризант этот графский дом, не любил и наследника – своенравный тип этот Людовик, себе на уме, высокомерен. Не раз он подкалывал принца, как какого-то мальчишку, как дворцового слугу, но умудрялся, гад, оставаться в рамках приличий и избегал наказания. Хризант понимал, что ему придется найти с Людовиком общий язык – среди дворян, отбиравшихся на службу в стражи, не было человека сильнее. Знал и то, что Людовик метит в капитаны – заслуженно.
Но что теперь? Неужели Кастеру конец? И все это случилось быстро, прямо под окнами королевского дворца.
Рыжая шевелюра Людовика будто пропиталась кровью. Горела на солнце. Но вот Людовик… встал. Ему протянул руку и помог подняться тот, кто вонзил в землю меч. Так победитель целился не в голову, а рядом! Никто никого не убил. Просто сам Хризант находился далеко, а наблюдавшие за схваткой рекруты загораживали бойцов. Сразу и не понять, что все обошлось.
Да уж. Выслушивать стенания дома Кастеров по убиенному наследнику было бы той еще пыткой.
Интересно, кто этот стражник, который выиграл поединок? Хризант его раньше не видел. Он точно не из благородных. Дворянские семьи были постоянными посетителями дворца, их повадки Хризант знал назубок. Даже с такого расстояния он мог отличить, кто из рекрутов кто – по походке, по тому, как они держали голову, как двигались. Для этого не нужно было видеть лица.
Но про победителя принц мог сказать с уверенностью, лишь какого цвета у него волосы – темные, почти как у коршуна. Во время боя рекрут двигался свободно, легко – других в новобранцы и не брали. Если бы Хризант присмотрелся к нему раньше, может, заметил бы, как он орудует мечом – ловчее ли остальных? Оставалось гадать. Парень не привлекал к себе внимания. Пока не победил лучшего из лучших.
– Ваше высочество, – окликнули Хризанта.
Принц, конечно, заметил шаги – в тишине ближайших помещений они отдавались особенно громко. Поэтому появление великого камергера не стало неожиданностью.
Хризант повернулся. И тотчас наткнулся взглядом на усы. Ох уж они, эти пышные и причесанные усы. Каждый раз, когда великий камергер входил в комнату, сначала входили они. Следом вплывал живот – и с годами он грозился