по сторонам, выдавая в себе приезжих.
– А вы не подскажите, к какому архитектурному стилю принадлежит этот дом? – спросила Марина Михайловна.
– Этот?
Лопухов задрал голову, моргая, посмотрел на окна верхнего этажа, затем спустился взглядом ниже, к просевшему фундаменту, и, словно прикинув что-то в уме, сказал:
– Необарокко. Да, определенно, необарокко. Видите вот этих кариатид?.. Точнее сейчас вы их, конечно, не видите – сетка мешает, но, если присмотреться, очертания проступают… – и Артур Николаевич изобразил рукой в воздухе неопределенные очертания.
– Наша дочь Оля будет учиться на реставратора, – пояснила Марина Михайловна. – Мы сами из Нижневартовска. Вот подыскиваем ей жилье…
– Ну и молодцы, ну и правильно, а то ведь к осени понаедет этих студентов, цены поднимутся… – ответил Лопухов, роясь в кармане в поисках ключей.
– А какой архитектор это построил? – снова спросила Марина Михайловна.
– Барановский, определенно, Барановский. А, может быть, и Бенуа, точно не Монферран… Да вы сейчас и сами все увидите.
«Ага!» – он наконец-то отыскал ключ.
– Ну, идемте! Да нет же, не сюда… С парадного пока нельзя, здесь недавно что-то отвалилось… Никого не убило – нет! упаси боже! – но небезопасно, сами понимаете…
И он провел их мимо забранного сеткой парадного с попавшими в невод кариатидами, через чугунную калитку в арке.
– Там с бочка будет вход… – глухо вещал он из полумрака подворотни. – Не наступите! – тут лужа…
Они оказались во дворе. И хоть смотреть здесь особо было не на что, папа студентки Оли, Василий Иванович, с вниманием и некоторым изумлением изучал ближайшую стену и единым взглядом успел охватить и облупившуюся штукатурку, и большое зеленое пятно, карабкавшееся вверх, к карнизу, и повисший в сетке, словно перебитая рука в гипсе, чей-то маленький балкончик. Потом его взгляд поднялся выше, к клочку неба, пойманному в прямоугольник двора, снова спустился вниз и наткнулся на подозрительную лужу возле стены. «Да…» и «Хм…» – все, что он сказал.
– Дом входит в список культурного наследия ЮНЕСКО, – живо отозвался Артур Николаевич. – Он хоть и исторический, но хороший, сухой, и лифт есть.
«Угу» и «Хм, хм…» – ответил Василий Иванович.
– И оцените, как удачно расположен: до Летнего сада рукой подать, а до Штиглица вашей дочке вообще будет два шага.
– Мы, собственно, поэтому и выбирали… – робко вставила мама студентки Оли, Марина Михайловна. – Хотя есть, конечно, общежитие…
– Да в этом общежитии они чему только не научатся! – сказал Артур Николаевич. – А здесь все-таки отдельная комната, и все совсем близко.
Пока он говорил, откуда-то появилось три кота, черный с белым ухом, черный с белой грудкой и черный с белой лапкой. Коты сели в трех разных углах, глядя на посетителей немигающим взглядом.
– Кстати, обратите внимание, здесь водятся коты, – Лопухов со значением посмотрел на своих клиентов, но не найдя в их глазах понимания,