будет в порядке.
Поставив коробку с вещами Наоми в машину, Блэкберн вернулся на кладбище для последнего осмотра, поправил вазу, подобрал пустую пачку из-под сигарет. Поддержание порядка он считал долгом и перед живыми, и перед мертвыми. Так учил его Уилки, предыдущий смотритель. Раскладывать венки и цветы, косить траву и убирать опавшие листья нужно было как следует. Уилки отличался строгостью и в вопросах правильного рытья и засыпки могил: какими должны быть длина и глубина, сколько времени должно пройти до поминальной службы, сколько – после. В последний день ученичества Блэкберна старик показал ему сундук с кладбищенским архивом и объяснил, как правильно заполнять документы. Позже они сидели за единственным столом в домике смотрителя. Между ними лежала большая тетрадь в кожаном переплете. «Все, о чем я забыл упомянуть, записано в этой тетради, и тебе нужно выучить каждую строчку. Люди приходят сюда со скорбью в сердце и задают много вопросов. Если ты знаешь ответы, то проливаешь бальзам на души горюющих и даешь им веру, что их усопшие находятся в надежных руках». Блэкберн медленно переворачивал страницы из плотной потемневшей бумаги. На обороте были набросаны карандашом очертания надгробных камней разной формы, под каждым стояли имя и одно-два предложения. Блэкберн никогда прежде не встречал таких слов: «дисковидный», «волюта», «филфот»[2]. Даже знакомые фразы – «древо жизни», «путеводная звезда» – выглядели в этом окружении очень странно.
Потом Уилки в последний раз повел Блэкберна на кладбище и остановился у памятника в заднем ряду с надписью «Шей Лири».
Буквы теснились на надгробии размером не больше соляного блока. На камне не было ни следа мха или лишайника. Парень погиб при взрыве динамита во время строительства магистрали «Блю-Ридж», как пояснил Блэкберну Уилки. Другие рабочие почти ничего о нем не знали, кроме имени и того, что он был родом из Огайо. Приятели Лири купили участок и сами выбили имя на камне железнодорожным костылем. Два года ничего не происходило, но однажды вечером дверь домика смотрителя со скрипом открылась, а потом захлопнулась. Уилки вышел на крыльцо, но увидел лишь темноту. На следующий вечер, хоть он и закрыл дверь на цепочку, она открылась снова. Решив, что это какой-нибудь подросток решил его разыграть, Уилки на третий вечер поставил кресло-качалку прямо за дверью и устроился в нем с дробовиком в руках, чтобы напугать шутника в ответ. Когда дверь открылась, на крыльце никого не было, но Уилки заметил огонек возле надгробия Шея Лири. Набравшись храбрости, он пошел к могиле. Ярче всего свет был перед покрытым лишайником именем на камне. Наутро смотритель отправился к могиле с проволочной щеткой и тряпкой и вычистил буквы, чтобы их снова можно было прочитать. Неделей позже в дождливый день он выглянул в окно и увидел незнакомца. Им оказался Гэбриел Лири, приехавший из Огайо, чтобы найти могилу брата. «Я обошел шесть кладбищ в одном только этом графстве, – сказал он Уилки. – Но теперь наконец-то отыскал Шея».
Блэкберн понятия не имел, было ли это на самом деле или