с детективом-суперинтендантом Грейсом, Брэнсон поехал через весь город обратно в участок. Во взятом им служебном автомобиле, синем «воксхолле», воняло дезинфекцией, – судя по всему, тот, кто пользовался им в предыдущий раз, либо заблевал салон, либо залил его кровью. Гленн припарковал машину на отведенном ей месте на стоянке позади невзрачного здания брайтонского отделения полиции, прошел к черному входу и по каменной лестнице поднялся в офис, который разделял с десятью другими детективами.
На часах было двадцать минут седьмого. На этой неделе смена Брэнсона официально заканчивалась ежедневно в шесть вечера, однако после операции по изъятию крупной партии наркотиков в понедельник его завалили канцелярщиной, так что он получил разрешение на сверхурочную работу, – да и лишние деньги не помешают. Сегодня, впрочем, Гленн планировал задержаться лишь на час, до семи. Ари нужно было отлучиться из дому на очередные курсы по саморазвитию. По понедельникам она посещала вечерние занятия по английской литературе, а по четвергам – по архитектуре. После рождения дочки Реми она ни с того ни с сего впала в панику, решив вдруг, будто недостаточно образованна и не сможет отвечать на вопросы детей, когда те подрастут.
Хотя большинство компьютеров в их офисе открытого типа были выключены, порядка ни на одном из столов не наблюдалось. Как обычно, каждый пустующий рабочий отсек выглядел так, будто его обитатель в спешке покинул свое место и с минуты на минуту вернется.
До сих пор все еще трудились лишь двое коллег Брэнсона: детектив-констебль Ник Николл, возрастом под тридцать, высокий как каланча, усердный сыщик и стремительный футбольный форвард, и детектив-сержант Белла Мой, жизнерадостная тридцатипятилетняя женщина с копной каштановых волос.
Оба не обратили на Гленна ни малейшего внимания. Он прошел мимо Николла, предельно сосредоточенного на заполнении какого-то бланка: поджав губы, словно школьник на экзамене, детектив-констебль старательно выводил шариковой ручкой крупные печатные буквы. Белла не отрывала взгляда от экрана компьютера, в то время как ее левая рука в автоматическом режиме выхватывала из коробки на столе шоколадные шарики «Мальтезерс» и отправляла их в рот. Брэнсон в жизни не встречал человека, который ел бы больше ее, однако при этом женщина оставалась невероятно худой.
Гленн уселся за стол. Естественно, индикатор сообщений моргал вовсю. С фотографии в рамке ему улыбались жена Ари, восьмилетний сынишка Сэмми и трехлетняя дочурка Реми.
Брэнсон снова бросил взгляд на часы – за временем нужно было следить. Ари придет в ярость, если он опоздает и ей придется пропустить начало занятий. Да и потом, ему было совершенно не в тягость сделать жене одолжение – Брэнсон и сам очень любил проводить время с детьми. И тут у него запиликал рабочий телефон.
Звонил дежурный по отделению. Какая-то девушка ждет его на проходной вот уже целый час и отказывается уходить. Не мог бы он переговорить с ней? Все остальные заняты.
– Ага, а вот я, можно подумать, сижу тут без дела и плюю в потолок, – ответил Гленн демонстративно раздраженным тоном. –