дверь была двойной. Прямо над ней красовалась синяя вывеска с белыми буквами, на которой просто было написано – «магазин». Железная дверь была облеплена различными бумажками, например, график отключения света по разным улицам, объявление о пропаже кота, либо же просто черно-белая листовка, призывающая не открывать по ночам двери незнакомцам. Были и написанные от руки листовки «Яйца – 30 рублей за десяток», «Продам гараж», «Рассада недорого» и, конечно же, «Потомственная гадалка Авдотья Никифоровна поведает всю правду о вашей жизни и не только». Бросив взгляд на это «объявление», Женя закатил глаза, и с усилием потянул массивную железную дверь. Та поддалась ему и впустила парня внутрь.
За небольшим синим столиком, накрытым синей пленкой, на котором расположились огромные бежевые советские весы с надписью «Тюмень», стояла буквально необъятная женщина в красной кофточке и в синем фартуке. На пухлом, поплывшем лице ярко выделялись красные губы, синяя тушь и бородавка на левой щеке. Своими толстыми пальцами она пыталась считать мелочь.
– Баба Марта! Буханка хлеба двадцать четыре рубля стоит! А вы мне четырнадцать суете! – низкий женский голос заставлял все помещение звенеть.
– Да ты что? Ой, горе мне, – горбатая старушка полезла в карман. Кряхтя, она достала из кармана монетку и протянула продавщице.
– Что ты мне даешь-то, баба Марта? Это пуговица!
– Батюшки! Откуда я ее оторвала-то? – Бабка стала щупать свой халат.
– Все, ладно. Успокойся, потом занесешь. Баба Марта, ты мне вот что расскажи, ты у тетки Раисы уже была?
Бабушка промолчала.
– Говорят, к ней внук-то приехал, а Светка, интересно, тоже с ним? Или сына на лето отослала, а сама там в своем городе наверно гуляет! – женщина рассмеялась.
Старушка опустила глаза, затем сказала:
– Нет больше Светы. Похоронили ее не так давно.
Продавщица вскликнула. Ее визг эхом прошелся по помещению.
– Как похоронили? Где? На нашем кладбище?
Старуха помотала головой:
– Нет, батюшка сказал, что нельзя хоронить на кладбище таких… Нельзя.
– А как это… А где ее похоронили?
Дверь заскрипела, и в помещение зашел растрепанный черноволосый парень.
– Здрасте.
Баба марта обернулась и кивнула. Приглядевшись, она узнала мальчика. Ее лицо в тот же миг скукожилось, как будто она съела лимон, она застонала и начала плакать. Неуклюже и торопливо она поспешила к выходу. Парень не стал ее останавливать, просто обошел ее и приблизился к прилавку.
Все продукты стояли за спиной продавщицы, на полочках небольших шкафчиков. Конфеты лежали рассыпанными кучками, словно блестящие камушки. Рядом с ними было много печенья в целлофановых пакетах. Баночки консервов уже покрывались слоем пыли, и стоящая рядом бакалея не блистала разнообразием. Конечно же, отдельный шкаф был занят под алкоголь. Чего-чего, а с этим здесь дефицита уж точно не будет.