все косился, ища тени от "неё", от Риты, все еще надеялся на что-то.
Тени не было.
В замке я провел несколько неописуемых часов. "Вурдулак", Рита, не спускал с меня глаз; Карло невыносимо ревновал, сам я не знал, что предпринять, как спастись; ум мой мутился; я пробовал молиться, но не находил слов.
Вся прошлая жизнь в моем воспоминании, и какой она мне показалась прекрасной, а будущее?
Сколько ждет меня интересной работы, открытий; быть может, любовь, но не эта проклятая, а святая, чистая… Я готов был рыдать, а тут Карло, с его резкими речами, и взгляд "его", Риты, говорящий:
– Ты мой, исхода нет!
Наконец, я не выдержал и бросился бежать. Я не только забыл хлыст и перчатки, но даже мою шляпу.
И вот я пишу, торопясь исполнить последнее: открыть глаза Карло, а там… да помилует меня Бог.
Я решился погибнуть: вампиром я не буду. Скоро полночь! Луна сияет.
Мать моя, благослови меня, не дай мне в последнюю минуту жизни изменить себе и согласиться на мерзкое существование вампира..
111 день
Альф покончил собой. Он не стал кровососом, решив свести счёты с жизнью.
Прочти я письмо Альфа тогда, многое стало бы на свои места. Но в тот момент я оставался в неведении. Люди умирали один за другим – в том числе близкие Риты. Со стороны казалось, что ей всё равно.
115 день
В деревне погребальный звон не стихал, как будто сама смерть поселилась рядом. Этот гул тревожил, пробуждал воспоминания из детства и наводил ужас. Кругом вставали страхи, как теневые фигуры в темноте. А тут ещё этот доктор со своими рассказами о вампирах.
Бедный старик! Он окончательно потерял рассудок. Теперь он словно призрак бродит по замку, появляясь неожиданно, источая стойкий запах чеснока. На каждой поверхности, где только можно, он рисует пентаграммы – знак, связанный с древними заклинаниями против нечистой силы.
Особенно сильно он уделяет внимание моим комнатам и вещам. Сперва я пытался спорить, но потом сдался – лишь бы он перестал украшать мою спальню букетами чеснока. Теперь у нас негласное соглашение: пусть разрисовывает стены, только бы не приносил своих «подношений».
С Ритой он теперь враг. Раньше старик ухаживал за ней, почти рыцарски, и она относилась к нему ласково, как к другу семьи. Теперь же она не переносит его, испытывает почти ненависть. Я думал, что это одна из причин, почему Рита стала всё чаще есть одна, у себя в комнате.
Я списывал на эту же причину и её отказ принять мой подарок. Вещь была сделана на заказ, по её собственному желанию, и получилась на удивление красивой: тонкая золотая цепочка с пентаграммой, инкрустированной бриллиантами. Камни играли, как капли утренней росы. Но Рита даже не взглянула на неё.
127 день
Недавно Рита, оглядываясь, вошла в мой кабинет, схватила тяжёлое пресс-папье и с силой швырнула его в большое зеркало. Стекло разлетелось вдребезги.
Затем она столкнула китайскую вазу с подставки, и та с грохотом упала на пол. Когда вбежали слуги, Рита спокойно сказала:
– Передайте хозяину, что я