ничего не предвещало беды, но вдруг разразилась буря – страшная, яростная. Гром раскатами сотрясал землю, молнии разрывали небо, ветер завывал так, что, казалось, стены замка не выдержат.
Мы собрались в столовой. Горе, нервное напряжение и шум бури сделали воздух в комнате почти невыносимым. Никто не произнёс ни слова. Мне казалось, что весь мир рушится, как будто смерть Риты уничтожила желание жить у всего, что её окружало.
И тут, сквозь грохот грома, до нас донёсся странный вой и крики людей. Это был не обычный человеческий страх – это был ужас.
Двери распахнулись, и в столовую вбежали несколько человек из прислуги. Они были бледны, волосы взъерошены, глаза полны паники. «Она встала, она идёт!» – кричали они, бросаясь то ко мне, то к дверям.
Я хотел потребовать объяснений, но тут сам увидел… Риту.
Она стояла в дверях, в голубом шёлковом платье, с розами на груди – точь-в-точь такой, какой мы её похоронили.
Я не мог двинуться. Казалось, время остановилось. Я видел, как Альф застыл бледный, старик-доктор побледнел ещё сильнее, его челюсть мелко дрожала.
И вдруг тишину нарушил крик Лючии:
– Господи, это был обморок! Ты жива! Жива, Рита!
Эти слова словно разбили наш оцепенение. Все бросились к Рите, радуясь её чудесному возвращению. Даже я, несмотря на шок, чувствовал, как моё сердце снова наполняется надеждой.
Только доктор стоял, как статуя, глядя на Риту с тревогой и непониманием.
Рита же была слабой и бледной, но молчаливой. Ни убранство капеллы, ни гроб, в котором она очнулась, казалось, не произвели на неё никакого впечатления. Она не произнесла ни слова о том, что пережила.
Но в ту же ночь случилось снова пришла беда.
Молодая служанка умерла, словно смерть, лишённая своей добычи, всё же решила взять жертву.
84 день
Теперь в замке обосновалась сама Костлявая. Казалось, она наблюдала, выжидая своего следующего часа».
И Рита…
«Говоря правду, мне все труднее мириться с тем, что Рита, моя невеста, так явно отдаёт предпочтение Альфу. Мое положение становится, мягко говоря, неловким.
Когда Рита жила в лесном доме, их отношения не бросались мне в глаза. Всё выглядело естественно, дружелюбно, без тени двусмысленности. Я даже сам себе объяснял это как необходимость, ведь Альф всегда был рядом и помогал ей.
Но после её странного летаргического сна Рита сильно изменилась. Она стала почти неузнаваемой – капризной, отстранённой и закрытой.
Каждый вечер, во время заката, она уединяется, запирается в своей комнате на несколько часов. Я не могу объяснить, зачем это нужно, но она категорически отказывается от моих попыток вмешаться.
Она перестала обедать с нами, предпочитая, чтобы еду подавали ей в комнату. Но при этом я часто вижу, что подносы уносят почти нетронутыми.
Рита даже настояла, чтобы Лючия больше не жила рядом с ней, мотивируя это тем, что одной Цецилии ей достаточно. Лючия обижена, а Рита, кажется, даже не задумывается, что этим её задела.
И всё же,